В чёрном небе, усаженном крупными
ласковыми звёздами, кто-то тронул и тут же приглушил мощную басовую
струну. Рыдавшее взахлёб за холмом местное подобие шакала мгновенно
смолкло, и в наступившей тишине что-то с дробным хрустом ударило в
землю. Запел, удаляясь, крупный осколок.
«Гляди-ка, — отметил Влад. — И ночью
летают. Хотя какая им разница — день, ночь... Вот ведь изобрели
чертовщину...»
Он приподнялся и тыльной стороной
ладони откинул кожаный полог подальше на бруствер. Странные тут,
ей-богу, обычаи... Одно только это бесконечное вычёсывание зверей
чего стоит! А вода! За каким, спрашивается, дьяволом надо возить с
собой воду в бурдюках, если местность буквально изрезана мелкими
речушками? И с пологом этим тоже чепуха какая-то... Дождя нет,
зачем его растягивать над ямой? От прямого попадания он не защитит,
а осколок на излёте переживём как-нибудь... Вот ведь вредный
характер у девки! Поэтому, наверное, и кочует в одиночку...
Нет, ну, конечно, спасла, можно
сказать, из-под обстрела вынесла, зельем каким-то отпоила и вообще
содержит... Но ведь нельзя же так бесцеремонно! Я что, помогать не
согласен? Хоть бы поинтересовалась для приличия: кто, откуда...
Можно подумать, у них тут каждый день мужики с неба падают!..
В безветренной звёздной вышине что-то
просвиристело: то ли птичка, то ли опять что-нибудь этакое...
разрывного характера.
Четвёртая попытка высадки намечена
через полгода. Ну, допустим, высадятся... Где они будут
высаживаться, и где в это время будет Влад? Материк — огромный,
пустынный — тянется вдоль экватора, как кишка, после чего
соединяется перешейком со вторым таким же — поменьше... Так что же,
кочевать здесь до конца жизни?! Между прочим, вполне возможный
вариант...
Внезапно Влад сел на подстилке, как
подброшенный.
«Ты что разнылся? — осатанев, спросил
он себя. — Что значит — не найдут? За четвёртой попыткой будет
пятая! Шестая!.. Мы же не отступим! Случая ещё не было, чтобы
отступили! Пусть подберёт двадцатая, тридцатая экспедиция — всё
равно данные твои будут уникальны!.. Да Бальбус за такую
возможность душу бы не глядя продал! Изучать — не в телескоп, не с
орбиты, а прямо здесь, на собственной шкуре!..»
За холмом опять зарыдала какая-то
четвероногая дрянь. Влад опомнился и, смущённый нечаянным залпом
громких слов, пусть даже не произнесённых вслух, крякнув, опустился
на подстилку.