Но женщина, что предстала передо мной, была вся неправильная. Не такая, к каким я привык. В ней чувствовалась бешеная жажда жизни, знаний и свершений, простой человеческой судьбы ей было мало. Она вела себя так, будто ей плевать, что о ней подумают другие. Хотела исцелять людей, обладала железным упорством и харизмой, которая при любом раскладе била наповал, даже если бы у нее была внешность крокодила. Что уж говорить про смесь этой самой харизмы и женской привлекательности. Я видел, как на нее смотрели мужчины в доме градоправителя, и это будило во мне ревность и собственнические инстинкты. Моя служба не вязалась с семейными отношениями, я был женат на работе. Но последнее время ловил себя на мысли, что хочется почаще бывать дома.
Я чувствовал, что она меня опасается, но тогда и подумать не мог, что это все из-за боязни раскрыть иномирное происхождение. После приема показалось, что мы нашли общий язык. Я долго думал над всеми словами и поступками Эллены, вспоминал все, что она говорила, и понял, что разгадку надо искать именно в угодившей в мою жену молнии. Визит в столицу подтолкнул меня к тому, чтобы поставить на дом заклинание прослушки, я просто обязан был убедиться в правдивости своей теории, какой бы невероятной она не казалась.
И задавал себе вопрос: “Что я буду делать, если моя жена действительно окажется иномирянкой?”
Как оказалось, слуга короны из меня плохой. Свои интересы я поставил выше долга.
Когда я ощутил чужое проникновение сквозь купол и кровь, когда ворвался в дом через портал, я был очень зол. На ситуацию, на гвардейцев и самого себя, на то, что эта проблемная женщина так подставилась. Вышел из себя, хотя со мной такое случалось редко. А сегодня хотелось все спалить.
На какой-то миг я поверил, что Эллена и правда провела операцию, которая является тяжким преступлением. А мысль, что она так долго была не откровенна, только добавила масла в огонь. Было огромное желание вытолкать гвардейцев из дома пинками, а потом устроить ей допрос с пристрастием. Но в такой острой ситуации стоило вести себя дипломатично, чтобы не повредить и без того шаткому положению своей жены. Капитан Ферри с неохотой вспомнил, что не имеет права забирать ее в участок до выяснения всех обстоятельств и убрался ни с чем.
А потом был самый странный и сложный разговор в моей жизни. Я чувствовал, как рушится моя, вроде бы, устоявшаяся действительность.