– Вы ведь о горгульях? Они не
нападают на превосходящие силы никогда. Им поручено передавать
сообщения между отдельными частями легиона. Всё-таки у демонов нет
какой-то иной связи, кроме как голосовой, – Николай Александрович
несколько повеселел. Не только из-за того, что новость была
хорошая. Что-то ещё было у него в душе. Какое-то восхищение и даже
ликование.
– Очень хорошо. Тогда я направлю все
возможные силы на то, чтобы этих тварей сбивали как можно скорее.
Уравняем шансы, так сказать, – несколько несдержанно всхохотнул
граф.
– В каком смысле уравняем? – задала
вопрос Хана. Булычев легко полупоклонился в её сторону, словно
наконец соизволил её поприветствовать.
– В прямом. В эфире какая-то
чертовщина, иначе и не скажешь. Ваня, хочешь послушать?
Пожалуй, воздержусь. Я и так едва уже
стою на ногах от усталости. Что-то как-то мне… не того. Голова моя
закружилась, и организм, не выдержав целого дня без сна и хорошей
еды, наконец сдался. Я провалился в темноту.
Пробуждение было не из лёгких. Чтобы
просто оторвать голову от подушки, потребовались немалые усилия.
Осмотревшись, я понемногу начал понимать, что вокруг меня. И
вспоминать, что было до потери сознания от переутомления.
Проморгавшись как следует, увидел рядом со своей кроватью Хану.
Удивлён немного, что не Катю – с её-то совершенно странным
отношением ко мне было бы вполне последовательно и логично
просидеть всё время рядом со мной, пока я не начну приходить в
себя. Кхм, что-то меня малость понесло со сна в дебри девичьих
сердец. Зря, очень зря – даже в полном сознании понять их порой
невозможно.
Кряхтя, словно старый дед, кое-как я
приподнялся на локтях. Во всём теле была сильная слабость. Хотя бы
мушки перед глазами не мелькали – уже неплохо. Очень сильно
хотелось есть. Если бы мне дали жареного кабана, я бы его уплёл в
одиночку. И возможно даже, что одним бы не обошёлся. Прямо как тот
всесильный галл. Хотя кто мне целую тушу даст слопать, особенно при
таком вот неприятном положении?
Интересно, сколько времени прошло с
того момента, как я отключился? На стенах комнаты, обклеенных
простенькими обоями в полоску, с парой совершенно безвкусных
натюрмортов, призванных заполнить общую пустоту помещения, часов я
не нашёл. Пришлось подниматься и на слабых ногах идти к запахнутому
плотными шторами окну. С неудовольствием отметив, что опять меня
раздели чуть ли не догола, я слегка отодвинул золотистую ткань и
выглянул на улицу.