- Да, что ж
рассказывать-то, ваша светлость. Сиротой
же она осталась. Защиты у девчонки нет.
Мы-то ее, конечно, как можем прячем, с
собой таскаем. Да только мы-то люди
подневольные, коли господа прикажут,
так и уйти придется, да девчонку оставить.
Я нахмурилась.
Взяла чашку, глотнула непривычно терпкую
горечь крепкого настоявшегося чая...
все же взвар мне нравится больше. А вот
традиционные абрегоринаские
булочки-спиральки с медом и пряностями
в прошлом я очень любила. И сейчас,
предвкушая, выбрала ту, которая была
полита медом обильнее всего. Кивнула
горничной, прежде чем откусить.
- Ничего не
поняла. Поясни. - пряная сладость окутала
язык, перебивая горечь чая. Я должна
была признать, с взваром совсем не то.
Абрегорианский чай идеально подходит
к абрегорианским булочкам.
- Ну, -
горничная вздохнула, - сирота девчонка,
отца-матери нет. Наши-то дочери по
комнатам сидят, на люди не показываются.
А Катрила работать должна. Ее-то
кормить-одевать некому. Я хотела ее к
себе забрать, да герцог Форент не
позволил... Отец ее стражником служил,
а мать горничной в ваших девичьих покоях
была. Когда вы бежали, она вас из посольства
вывела, а он пропустил. Вот герцог Форент
и того... их обоих, - вздохнула она, - а
девчонку работать заставил. И помогать
запретил... А как она подрастать стала,
так мужики на нее заглядываться стали,
вслед посвистывать. Пока-то еще не
трогают, а вот как первую кровь уронит,
так... - она не договорила. Замолчала и
отвернулась. - Не принято ж у нас, чтоб
приличные девицы перед мужчинами
крутились... а коли крутиться, значит
неприличная...
Она
непроизвольно всхлипнула и вытерла
слезу рукавом, отступив на пару шагов
назад.
- Простите,
ваша светлость, - повернулась она ко
мне, - больно уж душа за дитя невинное
болит. Мы-то с матерью ее подруги были.
Дочки-то наши, почитай, вместе росли...
Я как могу прикрываю, но...
Я кивнула.
Молча. Просто боялась, что если начну
что-то говорить, то не смогу вымолвить
ни слова, а чтобы сдержать слезы пришлось
вспомнить уроки Орега. Проклятая булка
застряла в горле, перекрыв дыхание.
- Мам, - ко
мне подошла Анни и потянула за подол
халата, - так можно же, да?
Она не
улыбалась. Смотрела на меня не по-детски
серьезно. Как будто бы знала, что ждет
это несчастную девочку, родители которой
помогли сбежать ее матери. И я кивнула.
Проглотила вставший в горле ком и
произнесла хрипло: