И вот сегодня папа снова пришел пьяным, благо на этот раз чистый
и даже сам смог раздеться. Девочка накрыла его одеялом, завернула
оставленный для него ужин в пищевую пленку и, сделав уроки, пошла
спать. Для кого-то такая жизнь могла показаться ужасной. Но Анна
так не считала. Она видела по старенькому уже телевизору, что
некоторые родители бьют детей, заставляют их делать то, что они не
хотят, а то и чего похуже. Ее папа же, несмотря на свои недостатки,
всегда старался ее побаловать. Даже когда денег не было, он все
равно приносил ей конфеты или не ел сам, отдавая все ей. Сейчас
стало получше, но девочка боялась, что и с этой работы папу уволят
за пьянство и снова станет туго.
— Аааа, твою мать, что же так больно-то! Аааа, — крики отца
чем-то отличались на этот раз. Они были полны не горя, а именно
физической боли.
Выпустив из рук плюшевого мишку — тоже подарок отца, девочка
засеменила в комнату папы прямо в пижамке. И открывшаяся ей картина
была ужасна. Схватившись за голову, отец бился в кровати, а из его
носа текла кровь.
— Папа, папа, что с тобой? — впервые Анна была так напугана и
растеряна.
— Головаааа… Аааа, голова болит!
Впрочем, девочка была самостоятельной и смогла взять себя в
руки, она схватила мобильный телефон отца. Дрожащими от волнения
руками она только с третьего раза смогла набрать 103.
— «Скорая помощь», слушаю вас, — в трубке раздался усталый
женский прокуренный голос.
— У меня тут папа… Ему плохо… У него болит голова и из носа
кровь течет! — пропищала девочка внезапно осипшим голосом. Из-за
чего и так детский голос стал казаться еще моложе.
— Мы не принимаем вызовы от детей. Передай трубку взрослому, —
ответила раздраженно женщина.
— Но тут больше никого нет! Пожалуйста, приезжайте, наш
адрес…
— Я еще раз повторяю: мы не принимаем вызовы от
несовершеннолетних. Выйди на площадку и попроси соседей, — голос
женщины стал еще более раздраженным. — Все, у меня следующий
звонок, не занимай линию… — Бип… Бип… Бип.
Короткие гудки отдавались в груди девочки. Она не выдержала и
разревелась. Более взрослый ребенок может быть и поступил бы так,
как сказала равнодушный диспетчер. Вышла бы в подъезд и подняла
всех на уши в два часа ночи. Но для Анны это было слишком, она
всегда считала, что «Скорая помощь» обязательно приедет, а ее так
грубо послали. Кроме того, она боялась и смущалась поднимать
соседей, половина из которых были грубыми и равнодушными людьми.
Из-за того, что она не знала, что делать, девочка и заплакала.
Пришла в себя только минут через пять, как раз когда крики отца
прекратились. Это-то ее и отрезвило. Анна побежала в его комнату и
увидела, что он неподвижно лежит в окровавленной кровати.