Где-то под сердцем сильно булькнуло.
Искатель почувствовал, как сердце бешено заколотилось, и только
глубокий вдох через рот и ровный, медленный, насколько это возможно
в условиях борьбы выдох через нос помог хоть немного совладать с
собой.
Думать было некогда. Да и не о чем,
чёрт возьми, было думать. Кому сдались эти теории и его размышления
– размышления человека, который пришёл в себя в как минимум
странных обстоятельствах не более часа назад, как подсказывало
чутьё? Если это демон – значит демон, если мутировавший от
непознанной заразы человек – значит, так тому и быть. Сейчас имело
значение только одно: выжить самому и обязательно убить того, кто
не заинтересован в его выживании. То, что ломящаяся с той стороны
двери тварь не собирается оставлять его в живых, он был уверен на
сто процентов.
Инстинкт подсказывал, что только
непоколебимость, уверенность в наличии достаточного количества
слабых мест у оппонента, а также уверенность в собственной правоте
и позволяет убить проще. А чем проще убьёшь, тем больше шансов жить
дальше, потому что ненужные мысли расхолаживают, вводят в ненужное
раздумье, отнимают время и отвлекают внимание, а за выигранное
время кто-то может первым воспользоваться преимуществом
неожиданного удара и вышибет из тебя дух. Ну, или мозги – это кому
какая формулировка ближе. Ты уже не увидишь, как враг, твой
победитель, держит ногу на твоём горле или садистски изголяется над
безмолвным трупом. Не увидишь… И чтобы этого не случилось, надо
бить. Насмерть.
Первой попыткой одолеть неведомую
мразь были удары по двери. Искатель намеревался раскрошить в
дверном проёме кости показавшейся руки. Но это сделать было
непросто – видимо, в силе, а может в болевом пороге, преимущество
было на стороне неведомого пока зла.
Смешанное ощущение жажды познания и
тревоги за выбор тактики борьбы с непонятной тварью боролись у
мужчины в душе. Он понял, что больше не имеет смысла пытаться
сдерживать натиск с той стороны двери и сделал твёрдый широкий шаг
назад, чтобы хоть немного сэкономить силы, которые в поединке точно
не будут лишними.
С замиранием сердца, но стараясь
контролировать дыхание и своё тело, боец стоял в выжидающей позе и
наблюдал, как в тусклом свете подвала постепенно прорисовывается
силуэт чудовища. Полумрак, изрядно скрадывающий детали, пока не
давал рассмотреть всё в деталях. Но, на первый взгляд, морда была
похожа немного на волчью, только сильнее сплющена сверху вниз. Уши
большие и длинные – больше, чем у волка или собаки. Перемещался
выходец из неведомого мира или измерения на двух лапах, или, если
допустить такую версию – ногах, как перемещался бы человек. Верхние
лапы были не очень длинные. По крайней мере, не такие длинные, как
у обезьяны, а опять же скорее, как у человека. Но когти на этих
лапах были длинные. Неясно было, в каком месте пальцы перерастают в
когти – настолько монолитно это смотрелось.