– Именно поэтому мы не хотели, чтобы вы поднимались к нам, –
кивнул Воло, покосившись на него. – Вас бы сшибло с ног этой вонью.
Мы старались поддерживать чистоту, когда появились первые
заболевшие, но, когда слегли почти все, стало не до этого. Все наши
вещи пропитались этой вонью. Груз мы перевозим в плотно закрытых
мешках, в трюме, чтобы не случилось порчи, и он не пострадал. Мы
почти не открывали грузовой трюм, чтобы не допустить туда вонь, –
пояснил он. – Мы везли дорогие ткани и вряд ли смогли бы продать
хоть один па вонючего товара.
– Ткани? – переспросила Тили.
– Да, мы возим ткани, которыми потом торгует дядя, – сказал
Воло.
– Продать? – с недоумением повторила Тили.
Воло и Конда уставились на неё с ещё большим недоумением.
– Продать. Ты не знаешь, что такое продавать, кирья? Деньги,
монеты?.. Торговля?
– Монеты – это награда древних героев за успешный поход, –
вспомнил Коде. – Мы читали, когда изучали древние сказания.
Воло и Конда молча переглянулись.
– Ну, неважно, – сказал Воло. – Мы можем сказать команде, чтобы
они приняли воду на борт?
– Да, конечно. На этой лодке семь бочек с водой, и на остальных
примерно по столько же. Остальная вода в бурдюках. Мы отдадим вам
бочки, и вашим людям хватит на этот день, а нам, если что,
передадут с других лодок, – сказал Нарто.
– Благодарим вас, – сказал Конда.
Он сделал шаг к «Фидиндо», задрал голову и крикнул:
– Ойдо нав! Спустите сеть!
Кто-то на борту корабля громко повторил его слова, и через
несколько мгновений сверху упала большая сеть, качаясь над бортом
лодки. Нарто с Брентом нырнули под палубу, вытаскивая небольшие
бочонки с питьевой водой, и Воло придерживал сеть, пока её
нагружали.
– Ёй, травда!
Сеть плавно пошла вверх, постукивая бочонками о борт, перевалила
на палубу, и через несколько мгновений сверху донеслись радостные
восклицания.
– Мы с Воло вернёмся на корабль. Нужно рассказать команде, что
нам предстоит, – сказал Конда.
– Постой, навигатор! А где же ваш старший? – остановил его
Нарто. – Почему он не спустился к нам?
– Капитан Эрлант плох. Он начал пить и даже есть перетёртую еду,
но у нас закончились галеты и вообще всё, что можно было бы
измельчить. Три дня назад, пока у нас была вода, мы старались
вдоволь поить его. Но когда мы стали отжимать шкуры, то его пайку
воды тоже пришлось уменьшить. И ему снова стало плохо, – покачал
головой Конда.