Поставив чашку перед отцом, Милана развернулась ко мне. Взгляды наши на мгновение пересеклись, руки её затряслись, чашка в них дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на бледную тонкую кисть.
— Осторожно, — не то прорычал, не то шикнул я, придерживая чашку. Горячая… А ладонь у неё холодная. Убрал руку.
— Прости… простите, — сглотнув, она всё же опустила чашку на стол. Вытерла с кисти капли и прижала обожжённое место второй ладошкой.
— Пошла отсюда, курица, — прикрикнул на неё отец. – Криворукая шваль!
Милана вздрогнула, поднос едва не выпал у неё из рук. На отца она посмотреть не посмела, украдкой взглянула на меня. Испуганно, затравленно, словно не понимала, что делать и куда деваться. Словно бы она не сразу сообразила, что должна просто взять и уйти.
Мне показалось, внутри неё желание исчезнуть борется с желанием заговорить со мной. Чёрт подери, я поступил правильно! Правильно! Отделался от проблемы, пока не стало слишком поздно. А что ещё немного и стало бы, я не сомневался. Хотя, о чём это я?! У меня дырка в плече, разве этого мало?!
Стоило перехватить направленный Милане в спину взгляд отца, внутренности обожгло. Я знал, что Милана в его вкусе, что она ему понравится. В этом он был постоянен: голубоглазые девочки с тёмными вьющимися волосами и приятными формами. Моя мать была как раз из таких, да и после он себе не изменял. Только вот… Представил, что он прикасается к Милане, в крови закипела ярость. Отец и Милана…
— У тебя что, в доме горничных больше нет? – сквозь зубы осведомился я, не притронувшись к кофе.
— Моя шлюха, — уголок его губ дёрнулся. – Что хочу, то и делаю. Захочу – будет кофе приносить, захочу – на задних лапках плясать. – С секунду помолчав, он добавил: — А захочу, сосать будет у каждого, кто в этот кабинет войдёт.
Очередной отцовский трюк. Мне надо было сохранять хладнокровие. Нащупать больное место, прицелиться и ударить. Хорошая, знакомая мне тактика. Безотказно работает не только в бизнесе.
Я снова стиснул челюсти. Последние капли выдержки с шипением таяли в бурлящей ревностью крови.
— Девчонку я отдам Матвею, — как ни в чём не бывало, вновь заговорил отец. – Надеюсь, это поможет сгладить острые углы в отношениях с Борисом.
— То есть ты решил замять проблему широким жестом? – губы мои невольно искривила злобная усмешка. – Не находишь, что в данном случае идти на мировую стоило бы самому Борису?