Внимание на секунду привлекли изящные пальцы, в скучающем ритме
стучащие по широкому подлокотнику трона. Когда бывший торговец
поднял взгляд на лицо, то замер.
Смотреть на него издалека и так близко это совершенно, совсем
разные вещи. Фабий тщетно пытался сглотнуть комок в горле, но не
смог. Ему показалось, что сам взгляд зеленых, о предки, пылающих
глаз, не дает ему даже дышать!
Даже в такой ситуации Фабий не мог не признать, что король
красив, как и все со столь яркой кровью Первых Людей. Король чисто
выбрит, немного бледен, а черные волосы спереди чуть встрепаны, а
сзади опускаются за спину тонким хвостом до лопаток.
Хотя Фабий не любил сплетен, он знал, что столь благородный и
красивый вид скорее заслуга королевы, а сам Азидал иногда выходил
откуда-то из подземелий в откровенно убогом и пугающем виде после
своих непонятных и тревожных экспериментов.
Чем пугал иногда слуг и придворных, натыкающихся на него в
одиноком коридоре ни с того ни с сего.
Сегодня он уж точно не был в саже, кислоте или еще какой дряни и
уж точно не был поводом для сплетен. Как и не вызывал своим
обаянием чувство отдариться ответной улыбкой.
Нет. Категорично нет. Такой король Фабия пугал.
Лицо Азидала спокойно, без выражения, словно он наблюдает перед
собой давно изученное насекомое. Фабий даже в темнице, в цепях и
хлебающий без рук из тарелки бурду узников, не ощущал себя таким
ничтожеством, как перед этим взглядом.
Он больше просто не смог этого выносить. Бравада вытекла из
него, как вода из прохудившегося бурдюка. Он опустил взгляд и
голову так низко, что едва видел стальные набойки на сапогах
сидящего короля.
Раньше он не понимал, почему преступники на его месте так
делали, презирал их за отсутствие смелости. Теперь он их прекрасно
понимал. Только за очень большие деньги он захочет испытать это
снова и встретить прямой взгляд Азидала своим.
Когда смотришь в глаза Азидала, в глубине души появляется
чувство, что твои мысли попросту перестают быть только
твоими. Что он все видит, что он все
знает. Ужасающее, пугающее чувство.
Тишина затягивалась, люди в зале начали тихо роптать, но Фабию
она казалась отнюдь не признаком скуки, а удавкой, что с каждой
секундой затягивается на шее все туже и туже.
И когда он был готов уже начать сходить с ума от нервов и
вскочить, рискуя быть зарубленным на месте, король заговорил
снова: