- Я знаю как, Фабий. Знаю где и сколько. Не знаю лишь одного.
Зачем тебе такое богатство?
- Я… - снова закашлял торговец. – Я отдам. Я все отдам!
- Ты это уже говорил, - чуть хмыкнул Азидал. – В этом самом
зале. Но другому королю. Насколько я знаю, Маркус тебя простил.
Забавное чувство…
Зеленый взгляд ядом впился в ничтожного человека перед ним. Даже
не встречая его своим, Фабий вздрогнул всем телом, цепи, что
сковывают руки за его спиной, жалобно звякнули.
- … да, забавное. Ощущать себя менее милосердным, чем Маркус
Второй.
- Я же сказал, что все отдам! – неожиданно взбрыкнул Фабий,
удивив всех своей вспышкой непокорного упрямства. – Чего вам еще
надо? Просто прекратите уже весь этот фарс. Я откровенно устал и
хочу домой!
- Хм, - дернулись уголки губ Азидала. – Дай-ка я тебе кое-что
объясню. Во-первых, заткни свой рот. А во-вторых, мне ничего не
надо. Но люди, люди требуют справедливости за твои проступки.
Фабий вздрогнул, когда ощутил обжигающий холод на лице. Полоса
воды возникла из воздуха у его рта, обернулась змеей и заменила
кляп, заледенев с треском мороза и стоном боли. Мгновенное
обморожение это не то, что приятно коже. Сами губы торговца
мгновенно посинели и потрескались.
Он больше не то, что говорить, шевелить челюстью больше не смел,
боясь хоть как-то потревожить больные места.
Азидал же, наплевав на дискофморт пленника, спокойно и без
спешки объясняет человеку на коленях, как и кто виноват в уличение
его проступков. И хотя Азидал смотрит в глаза только одного
человека, каждому присутствующему в зале кажется, что говорят
именно ему.
Постукивая кончиками пальцев по подлокотнику трона, Азидал
говорит:
- Ты, как торговец, стремился занять нишу поставщика для армий,
неважно каких лордов или даже отрядов наемников. И два года назад
ты стал главным поставщиком Первого и Второго Легионов. Сначала ты
добросовестно снабжал их всем за достойную плату.
Пальцы короля перестали барабанить по подлокотнику.
- Но с какого-то момента начал мухлевать. Тут небольшая
недостача, там немного цену завысить. Ничего такого, чтобы не сошло
с рук. Но к моменту начала войны и отправки Легионов на фронт, ты
осмелел настолько, что превратил сделки в настоящий саботаж.
Провиант уезжал еще съедобным, но к моменту доставки половина гнила
в телегах. Старые стрелы, ломающиеся прямо в полете, порченные
тетивы для луков, паршивые механизмы, исходящие не от Цеха Ремесел,
а вообще непонятно откуда. Таких проступков множество, достаточно,
чтобы превратилось в стопку бумаги размером с твою голову. Именно
она и появилась на моем столе.