Сосок.
Сквозь кружево. Я почти ослеп.
Ирина подходит ко мне, замирает в двух шагах, даже не
обращая внимания на то, что на неё, почти голую, оборачиваются её же коллеги.
Судя по её лицу — она и без трусов могла бы пройтись.
А я — пытаюсь наладить собственное дыхание, потому что виски
у меня совершенно не тем горлом пошло.
Ох...
Оказывается, под скафандром главной бухгалтерши скрывалась
очень-очень горячая девочка…
Фееричнее открытия эта ночь для меня не могла приготовить.
Никогда не верил дебильным киношкам, в которым одним переодеванием делали из чучела
секс-бомбу.
В этом
конкретном случае обошлось одним раздеванием.
Я её жутко состарил, кстати, вот сейчас, без очков, с
распущенными волосами и без мешка, скрывающего фигуру, становится очевидно, что
она совсем молодая. Лет двадцать пять, не больше.
А грудь у неё весьма аппетитная, кстати… Оказывается, и
двоечка может заставлять истекать слюной. Понятно, почему не смог удержаться
Виталик. Не понятно, почему мне теперь хочется ему вырвать руки из плеч. С
корнем.
Грудь грудью, но и все остальное у Ирины — очень даже...
Можно захлебнуться слюной, нечаянно.
Подтянутая задница, длинные ноги в темных чулках.
Чулки!
Вот уж чего я точно не ожидал увидеть на нашей Мисс
Просроченная Девственность, так это чулки.
Мне казалось, что Ирина под своими штанами носит одни только
панталоны, бабушкины, по колено, в розовый цветочек. А вот надо же, какая
красота, оказывается, у меня под носом бегала, прятала под штанами проститутку.
И вот от
этого я отказался.
Знал бы — может, и подумал бы, стоит ли затевать всю эту хрень.
Но сейчас — не время для сожалений. Сейчас — время пожинать.
И я в самом деле жду. Жду своей победы. Когда же наша Ирочка покраснеет,
спохватится, что так опозорилась на всю фирму, расплачется и убежит.
А она же смотрит на меня с кипучей яростью и бесит меня тем,
что не сдается.
Я ей насмешливо улыбаюсь, салютую стаканом с виски, глотаю
его.
За твои
сиськи, дорогая! И за то, что они у тебя есть, и за то, что такие красивые.
Она выдирает у меня стакан из пальцев и швыряет его об пол.
И стакан разлетается вдребезги, привлекая к себе внимание уже всего зала. Хотя
на нас и так уже почти вся фирма пялилась.
Ох, ни хрена себе, какие мы, оказывается, дерзкие. И это
вдруг люто меня заводит, заставляет кровь в венах кипеть еще сильнее. Теперь я
еще больше хочу её поражения.