Из-за
бабы этот хрен порушит партнерство? Ой, не смешите. Даже я в ту его херню, что
он нес по телефону, не поверил. Все было сказано для красного словца, для пыли
в глаза Хмельницкой, ни для чего больше.
Я
знаю Геныча четыре года. Он мог и поубедительней.
И
все равно бесит.
Это
моя территория и моя бухгалтерша. Об меня она терлась сиськами. Мне её и
трахать.
—
Нет, все-таки ты тоже дебил, Тоха, — замечает Игнат, уткнувшись в телефон, —
что тебе вообще не понравилось? Шикарная же сучка. Я бы отодрал.
Так.
А это еще что за маневры?
Выхватываю
у друга из пальцев телефон смотрю на экран. Ну, так я и думал!
Она!
Чертова
монашка, прятавшая один лишь дьявольский соблазн за своими унылыми тряпками.
Черное
и белое кружево на гибком теле, ажурные резинки чулок на бедрах.
Сидит
на столе, опираясь ладонями об столешницу, изящно положив друг на дружку
длинные ноги в красных туфлях.
А
туфли-то были чертовски сексуальные…
Это вот так она ждала меня?
И
снова — никаких слов, одни междометия, снова звенит в ушах от кипящей в венах
крови, снова встает все, что только может вставать. Боже, как же это бесит —
вот это вот чертово наваждение. Я надеюсь, что хотя бы когда протрезвею — меня
отпустит.
А
если не отпустит — придется ускорить свои маневры, чтобы засадить этой сучке
без лишних реверансов. Жду не дождусь момента, когда нагну её у своего же
рабочего стола.
Фотку
скидываю себе через приложение, а с телефона Игната удаляю.
—
Эй, ну и какого хрена? — возмущается Третьяков. — Это был мой трофей.
Я
смотрю на него — достаточно красноречиво, чтобы он заткнулся. Мне достаточного
одного ублюдка, решившего поиметь Хмельницкую вперед меня. Двоих я точно не
переживу. Ну, точнее — они не переживут. Не иначе.
—
Не умеешь ты проигрывать, Тоха, — хмуро бурчит Игнат, отбирая у меня телефон.
—
Я не проиграл, — я только ухмыляюсь, — ничего еще не окончено. И без обид,
Третьяков. Но это — моя сучка. Тебе она не светит.
Игнат
смотрит на меня долго, пристально, чуть покачивая головой. Затем пожимает
плечами.
—
И что ты дальше делать будешь?
А
дальше — я звоню Виталику, чтобы он пригнал тачку Хмельницкой к моему дому — он
не так далеко, я специально выбирал ресторан для корпоратива так, чтобы мне
самому ехать недалеко было.
Виталик
у нас оказался ответственный, настолько, что единственный из мужиков на
корпоративе оказался трезвым. И очень хотел отомстить Хмельницкой за
оттоптанные ноги.