– Данмар, как мне поблагодарить твою маму? Что нужно сказать? –
Поспешил я обратиться к мальчишке, чтобы попытаться сгладить
неловкую ситуацию.
– Скажи ей: «Efharisto, Mitera», – почти мгновенно отозвался
голос в моей голове. – Это означает: «Спасибо, мама».
Я постарался повторить за мальчишкой эту короткую фразу наиболее
точно, чтобы со стороны не казалось, будто я говорю на этом языке
впервые. Но судя по тому, что обеспокоилась женщина еще сильнее, я
полностью провалился.
– Милый, что с тобой? Почему ты так странно разговариваешь? –
Перевел мне ребенок слова матери.
– У меня в голове один туман… – пролепетал я непослушными
устами. – Кажется, я слишком сильно ударился…
Эту реплику мне юнец диктовал чуть ли не по слогам, потому что
для моего слуха она звучала откровенной тарабарщиной, и
воспроизвести нечто подобное с первого раза у меня не
получалось.
В конечном итоге мама Данмара не то чтобы успокоилась, получив
такое объяснение, однако пытать расспросами страдающего ребенка
перестала. Когда она ушла, на прощание потрогав лоб мальчика, я
снова заговорил с юнцом, пытаясь хоть немного прояснить для себя
ситуацию.
– Слушай, а как так получается, что я не знаю ни слова из вашего
языка, но понимаю тебя?
– Это мне неведомо, – честно ответил он, не выказывая никакого
беспокойства, оттого что мы с ним на пару только что обманули его
мать. – Я ведь даже не говорю, а просто думаю о чем-либо. Ты же
ангел, ты должен больше понимать во всем этом.
– Хм… вот оно что… – задумчиво протянул я. – Значит, просто
думаешь…
Похоже, наша ментальная связь с Данмаром оказалась чем-то более
глубоким, чем простое словесное общение. Она была более
всеобъемлющей, позволяя нам понимать друг друга с полумысли. И даже
то обстоятельство, что ни один из нас не знал языка другого, не мог
воспрепятствовать нашей коммуникации. Что ж, этим вполне можно
воспользоваться, чтобы хоть немного изучить здешний диалект, а то
насколько же странно будет выглядеть достаточно взрослый ребенок,
подолгу вспоминающий слова и произносящий их по слогам?
Следующую ночь нам с Данмаром никто не мешал. Я расспрашивал
мальчика, пытаясь сделать хотя бы наброски картины окружающего
мира, а он мне отвечал в меру своей детской осведомленности. Правда
мне начинало казаться, что с каждым новым вопросом желания
разговаривать у него словно бы убавлялось, будто он начинал
засыпать на ходу и терять ко всему интерес.