– Хм-м… – с сомнением пробормотал я, выслушав долгий рассказ
мальчика, – пыль, не оседающая несколько лет, разлом естественного
спутника… Больше похоже на какую-то природную катастрофу, вроде
падения метеорита, чем на битву с демонами.
После этой длительной и монотонной речи, я уже не боялся вызвать
у Данмара какие-либо подозрения своей неосведомленностью. Ведь он
даже о героических битвах древности рассказывал как-то пресно и
безынтересно, хотя эта тема, как мне казалось, должна была в любом
мальчишке пробудить искренний энтузиазм.
Мне откровенно не нравилось, как Данмар угасает и теряет интерес
ко всему происходящему, поэтому я старался задавать ему наиболее
провокационные вопросы. Такие, которые могли бы выдернуть юнца из
кокона безразличия, в который он постепенно укутывался. Но даже так
критическое мышление ребенка никак не желало пробуждаться и срывать
оковы дурмана с его разума.
– Я не знаю, кто такой Метеорит, но Орден Костяного Меча и его
жрецы рассказывают такую историю, – вяло отозвался мальчик, – и мы
все верим именно в нее.
– Как зовут этого ребенка? – Внезапно раздавшийся над моим ухом
голос чуть не заставил меня подпрыгнуть. Мой разум пока еще был
весьма слаб, и связь тела с духом ощущалась не совсем полноценной,
так что я успел позабыть, что мы тут с Данмаром не одни.
Немного приоткрыв глаза, я посмотрел на сурового жреца, который
не сводил с мальчика своего пронзительного и колючего взгляда. В
одной только сказанной им короткой фразе мне послышались отголоски
карканья могильных воронов, звон металла и крики умирающих на поле
боя. Было заметно, что незнакомец больше привык рвать голосовые
связки стоя в строю, укрываясь от ливня стрел, или бросать в лицо
врагу свой боевой клич, нежели вести светские беседы. И даже
несмотря на то, что я прошел в миллионы раз больше битв и схваток в
аду, стальная воля этого человека, сквозящая в каждом его жесте и
слове, переполняла меня настороженным опасением. Этот представитель
ордена казался по-настоящему грозным…
– Я назвала его Данмар, – перевел мне мальчик слова матери,
которая подалась вперед, но тут же была остановлена повелительным
жестом незнакомца.
– Почему именно это имя? – Продолжал допытываться он.
– Э-э-э… я не знаю. Так звали моего деда, и я решила, что…
Непонятно почему, но женщина смутилась, потупив взор, и
принялась нервно теребить край своего белого передника, словно
рассказывала о чем-то постыдном.