– Уже поздно что-либо делать, – вынес вердикт закованный в
доспех незнакомец, – теперь все только в руках Воргана. Если воля
мальчика окажется сильнее его имени, то, возможно, он сумеет
переломить свою судьбу. А если нет, то он не доживет до света
следующего осколка. Это все, что я могу вам сказать.
– Но подождите, домин! – Вскричала мать, увидев, что воин
намерился покинуть комнату с больным сыном. – Вы уверены, что это
не одержимость? Я же своими ушами слышала, как Данмар пробормотал
что-то на незнакомом языке! А свой родной, наоборот, словно бы
начал забывать! Это ведь…
– Во-первых, – грубо прервал женщину жрец, – я не домин. Я
просто преданный последователь Воргана, и никаких титулов помимо
этого мне не нужно. А во-вторых…
На этом моменте лицо воителя немного разгладилось. Видимо, это
должно было продемонстрировать участие и сочувствие нелегкой беде
этой семьи.
– Во-вторых, – повторил незнакомец, – я не ощущаю в этом
мальчике демонического присутствия. Он абсолютно чист. Здесь моя
сила бесполезна, поэтому простите. Вам лучше обратиться к целителю.
Скорее всего, это просто последствия удара головой. Я много слышал
о таких случаях, когда после особо сильной травмы люди лишались
памяти или даже рассудка. Но мой Орден в этом вам не сможет
помочь…
Мужчина в доспехах отошел от постели мальчика, направляясь к
выходу, и никто не стал ему в этом препятствовать. А я только
сейчас осознал задумку Князя Тьмы, который вместо миллионов
бесконечно преданных ему демонов отправил в этот мир простого
грешника. Если уж здесь бродят столь матерые жрецы бога-воителя,
которые по совместительству еще и демоноборцы, то, очевидно,
завладеть телом какого-нибудь местного аборигена задача для них
отнюдь не из легких. Их быстро вычислят и уничтожат, не дав даже
толком осмотреться по сторонам. Запоздало стало даже немного
боязно, что этот храмовник мог почувствовать ту частицу ада, о
которой говорил мне Дьявол, и изгнать мою душу обратно в огненную
геенну.
Когда за воином закрылась дверь, отец мальчишки обратил на мать
свой разгневанный взор, меча молнии из-под опущенных бровей.
– Что это значит, Ирида? – Требовательно воззрился он на
супругу.
– Что именно? – Тускло отозвалась женщина, то и дело косясь на
койку с неподвижным сыном.
– Не увиливай, ты понимаешь, о чем я! Я прекрасно помню тебя на
сносях. Ты с самого первого дня была убеждена, что у нас родится
сын, и имя ты ему выбирала без меня. И только спустя девять лет я
узнаю, что оно значит…