Я не успел предупредить или предостеречь даму от этого
опрометчивого поступка и сейчас немного нервничал, глядя как на ее
белоснежной коже, как до этого и на лице Эпимоса, начинают вспухать
красные пятна.
– Анафилактического шока нам еще тут не хватало, – едва слышно
пробормотал я, как-то отрешено отмечая бегущую по щеке Флогии
слезу.
Эта немая сцена длилась, наверное, полминуты, прежде чем женщина
совсем не изящно выпучила глаза и не сделала судорожный вдох.
– Х-х-ха-а-а! Это что за дрянь?! – Осипшим голосом прошептала
она. – Зачем вы мне это принесли?!
– Это и есть огненная вода, домина, – поклонился я в очередной
раз, – редчайший напиток, которого в мире почти не осталось.
– Это просто отвратительно! – Женщина экспрессивно вскочила со
своего места, и мне показалось, что она хотела запустить в нас с
Асталом пустым стеклянным бокалом. Но потом она замерла на пару
секунд, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и
продолжила совсем другим тоном. – Хм-м… так сколько вы говорите,
хотите за эту гадость?
– Пятьсот золотых за бочонок, домина.
Когда я назвал сумму, слева от меня как-то подозрительно хрюкнул
Астал. Взглянув на него, я с досадой отметил, что он сейчас больше
похож на выброшенную на берег рыбу. Глаза выпучены, рот без конца
открывается и закрывается, а на лице написана вся скорбь морского
народа.
– Кажется, твой хозяин не совсем согласен с такой ценой, – с
подозрением сказала Флогия. Вполне естественно, что от нее не могла
укрыться реакция воина, который так сильно удивился, когда услышал,
что обговоренная ранее цена внезапно выросла в десять раз. Ну да,
на этапе планирования мы полагали попытаться сбагрить бочонок за
пятьдесят монет. Но ведь никогда же нельзя строго следовать планам!
Надо действовать по обстоятельствам и иногда импровизировать, как
он этого не понимает?!
– Да, вы правы, домина. – Покаялся я с предельно печальным
видом. – Изначально господин Астал хотел получить за этот чудесный
напиток тысячу золотых. Но поскольку я сейчас говорю от его имени,
то у меня не поворачивается язык назначать столь высокую цену такой
радушной и прекрасной хозяйке.
Когда я выдал этот свой экспромт, то Флогия чуть не подавилась
воздухом. Женщина сделала вид, что потирает кончик своего
аристократичного прямого носа, но на самом деле она пыталась скрыть
лезущую на уста улыбку.