– Кхм… Данмар? – Смущенный и одновременно усталый голос идущего
следом воина вырвал меня из размышлений.
– Да, Астал?
– Какого дьявола это сейчас было? – Спросил гигант, встряхивая в
двух руках тугой мешок золота.
– Наша первая удачная сделка.
– Небесная тысяча! Почему ты так спокоен?! – Возмущенно прошипел
здоровяк. – У нас в руках сейчас целое состояние, за которое можно
купить половину пригорода вместе с жителями! Ты же понимаешь, что
Флогия не простит тебе обмана?! Не смотри на ее миловидное личико!
Эта ведьма способна лично спустить с тебя шкуру, если хотя бы
заподозрит что-то неладное!
– Конечно, Астал, я все прекрасно понимаю.
– Тогда какого хера ты ведешь себя так, словно ничего не
произошло?!
– Тише-тише, доблестный воин, – успокаивающе выставил я ладони,
пытаясь чуть сбить пожар беспокойства своего собеседника. – Просто
Флогии не за что на меня обижаться, я не собираюсь ее
обманывать.
– То есть как это? – Округлил глаза великан, замерев посреди
улицы. – Так все что ты ей сказал, правда?!
– По большей части нет, Астал. Я солгал ей практически во всем,
и она, будь уверен, это заметила.
– Я не понимаю…
– Ворган милостивый, – попытался я выдумать новую присказку, –
что тут непонятного?!
Однако вместо ответа великан громко рассмеялся, распугивая
припозднившихся прохожих.
– Впервые слышу, чтобы бога-воителя назвали милостивым, –
пробормотал он, утирая выступившие слезы. – Ну ты и горазд на
шутки, Данмар.
– Ага, то ли еще будет! – Гордо поднял я подбородок, не подавая
виду, что шутить, в общем-то, и не собирался. – Но с Флогией
действительно все проще простого. Если мой товар будет приносить ей
деньги, она проглотит любую мою ложь.
Далее мы с ним шли практически не разговаривая, потому что
несколько килограмм золотых монет были не той ношей, которая
способствует умиротворению посреди вечерних пустеющих улиц. Мы
настороженно вглядывались в каждого прохожего и обходили по широкой
дуге любые темные переулки, но периодически позвякивающий мешок все
равно притягивал к нам слишком много лишнего внимания.
А уж когда мы пересекли ворота купеческого квартала и вышли в
первое кольцо, то и вовсе напряглись, словно шли по пояс в ледяной
воде через реку с аллигаторами. И так продолжалось до тех пор, пока
мы не дошли до лавки портного, где еще днем оставили свою телегу.
Там какой-то служка сразу же накинулся на нас, обвиняя в том, что
он до самого заката ни за что сторожил наш транспорт. Однако
брошенная ему Асталом серебрушка, моментально исчезнувшая в чужой
пятерне, заставила слугу подобреть и испариться, согнувшись в
поклоне.