. Бруно Этьен, специалист по исламу, констатировал то же самое:
«Джихад противопоставляется
крестовому походу, Добро – Злу, Аллах – великому Сатане, афганская
фатва – “техасской
фатве”; короче говоря, мы имеем дело с братоубийственной борьбой, в которой один Бог противопоставлен другому»
[82]. Карло Галли, отличный знаток Карла Шмитта, также говорит о «политической теологии»
[83]. Исламский фундаментализм с одной стороны, неоконсервативный фундаментализм – с другой.
Теракты 11 сентября заставили США понять по крайней мере то, что отныне они уязвимы на своей собственной территории. Осознание этой уязвимости, противоречащее (оправданной) убежденности в обладании «беспрецедентной силой и влиянием, у которых нет равных во всем мире»[84], привело к переопределению их стратегических целей и форм действий.
Новая американская стратегия была официально объявлена в докладе, опубликованном в сентябре 2002 года. В нем уже на первых страницах утверждается, что США больше не допустят того, чтобы их враги могли нанести удар первыми: «В соответствии со здравым смыслом и правилами самообороны Америка будет реагировать на возникающие угрозы еще до того, как они полностью осуществляться»[85]. Оправдание этой новой доктрины опирается на явно двусмысленное понятие «неминуемой угрозы»: «Мы должны применить понятие неминуемой угрозы к способностям и целям наших сегодняшних противников», – читаем мы всё в том же документе[86]. Таким образом, правилом становится атака из предосторожности, противопоставляемая любой реактивной или попросту оборонительной стратегии. Теперь уже не надо ждать, пока угроза будет выполнена, ее нужно предупредить или предвосхитить, нанеся удар первыми. Впрочем, об этом Джордж Буш говорил уже в июне 2002 года в своей речи, произнесенной в военной академии в Вест-Пойнте.
Конец ознакомительного фрагмента.