Я с трудом привел свое тело в вертикальное положение, сев на,
влажной от пота, кровати. Каждое утро так… Не знаю, как у других
людей испытывающих проблемы со зрением, есть ли у них трудности с
тем, чтобы проснуться? Чтобы понять, что ты уже не спишь… У меня
таких проблем нет, и не было. Каждое утро я просыпаюсь от кошмара.
Я не всегда его помню, как, например, сегодня, но мне это и не
требуется, чтобы знать, что именно я видел. Каждую ночь, мне
сниться тот момент, четырехмесячной давности, когда я потерял свои
глаза. Вот только… во сне мне чудиться женский крик, а в реальности
ничего подобного не было. Выверт подсознания, не иначе.
Я встал, опираясь на прикроватную тумбочку. Рядом со мной тут же
раздалось тихое поскуливание, а в мою руку уткнулся влажный нос.
Улыбка непроизвольно вылезла на лицо.
- Привет, бандит, - ласково прошептал я, потрепав пса за ухом. –
Охраняешь меня?
Мою руку утвердительно лизнули, показывая, что да, сторожит, что
же ему еще делать, если его друг так беспокойно спит. Я двинулся в
сторону ванной, а Лоцман, как звали мою собаку-поводыря, следовал
рядом со мной, едва касаясь моей ноги. Ну, поводырем он был не
всегда, но быстро переучился для своей новой роли. Вообще-то, при
перемещении по моей квартире, помощь лабрадора мне не требовалась,
но он упорно сопровождал меня повсюду, словно полагая, что стоит
ему потерять меня из виду, и со мной снова что-нибудь произойдет.
Хороший мальчик… Даже удивительно, насколько ему, в итоге, подошло
имя, выбранное совершенно случайно.
Умывшись, и приведя себя в порядок, я отправился на кухню.
Следовало покормить Лоцмана, да и о себе забывать не стоило. Я и до
своей личной трагедии, был достаточно педантичен, а уж после потери
зрения и вовсе, все вещи лежали на определенных местах, что
позволяло мне достаточно комфортно существовать в пределах своей
квартиры. А во внешний мир я выходил редко. Сейчас… А вот раньше…
Эх-х-х…
- Держи, малыш, - я насыпал корма в миску лабрадора, в которую
тот уткнулся, еще до того как она успела опуститься на пол. Да уж,
вот ведь проглот. Пожалуй, прием пищи – единственная вещь, которая
для него важнее, чем слежка за мной. Порой я задумываюсь, он
беспокоится за меня из-за симпатии ко мне лично, или потому что я
обеспечиваю его пищей? Скорее всего, эти две причины дополняют друг
друга, формируя запредельный уровень преданности моего лохматого
друга.