В центре
жаровня большая стояла, наполненная
ярко-красным, раскаленным углем. Если
бы не она, околел бы Смотрящий в шатре
сиднем сидеть. Когда ходишь-бегаешь,
мороз-то легче переносится.
- Дядька
Петро, - взял слово Гриха, - Елька хочет
харчевню Шокора, батьки Ирхиного, у тебя
выкупить.
Смотрящий
взглянул на меня с неприязнью:
- Пусть
берет. Три грила, - назвал он цену, от
которой у меня глаза на лоб полезли.
Ирха громко охнула, а Гриха засмеялся:
- Да за такие
деньжищи можно харчевню в центре
выкупить. Ты, дядька Петро, берега-то
видь. Грил — красная цена за эту халабуду.
А ты с того грила долями уже половину
получил.
- Три грила
я сказал, - в голосе Смотрящего послышалось
недовольство.
Но Гриха
только улыбнулся шире:
- И не стыдно
тебе, дядька Петро, на счастье племянника
любимого наживаться? Елька патент
гильдейский у Ирхи выкупить хочет. А с
такими деньгами мой батька на свадьбу
сразу согласен станет. Так что не руби
ты с плеча, дядька.
Смотрящий
готов был рубить. Он насупил брови,
прищурил глаза, а ноздри подрагивали
от сдерживаемого гнева. Ирха пискнула
и спряталась за спину Грихи. Я молчала.
Видела, что Гриха давит слишком резко.
Нельзя так. Дядька Петро упрется, и его
ничем не сдвинешь. Но у меня не было ни
одного лишнего грила. И я не могла
придумать, что же предложить взамен.
Потому и молчала, лихорадочно прокручивая
в голове все возможные идея.
- Не много
ли воли берешь, племяш? - Зашипел он, -
нос еще не дорос, указывать мне, что
делать.
- Ты, дядька
Петро, глаза-то разуй, - бесстрашно
хохотнул Гриха, - посмотри с кого
втридорога взять хочешь. Цени, что Елька
к тебе пришла, а не через голову вопрос
решила. Думаешь, он ей откажет коли
попросит?
Ярость в
глазах Смотрящего стала осязаемой. Я
почувствовала, что если прямо сейчас
не вмешаюсь, то не видать мне харчевни,
как собственных ушей. Вот уж точно нет
у Грихи таланта к торговым делам. Не
удивительно, что они отцову лавку чуть
не потеряли. И хотя я так и не придумала
ничего стоящего, но не вмешаться теперь
было нельзя.
- Дядька
Петро, - поклонилась я гораздо ниже, чем
следовало бы. Ничего, чай не переломлюсь.
А харчевня мне нужна. - Простите Гриху.
Он по-молодости, по-глупости, сам не
знает, что несет. Я пришла к вам со всем
почтением, и не собираюсь оспаривать
ваше слово. Если хотите за харчевню три
грила, значит столько она и стоит. И не
мне с вами спорить. И уж тем более ходить
жалиться. Благодаря вам ни я, ни моя
семья не голодают и не скитаются по
подворотням. Нельзя за такое наушничеством
платить. И я не буду. Спасибо, дядька
Петро, что уделили мне время, но к
сожалению, такая цена мне не по карману.
Прошу прощения за беспокойство...