Выдали мне чёрное потёртое меховое пальто с
капюшоном. Оно сначала показалось мне тонким на вид, но на самом
деле было очень тёплым, а также вытащили откуда-то из ящиков носки
и высокие странные сапоги выдали. Точнее, кожаные сапоги были
просто дорогими на вид, имея кучу металлических вставок и заклёпок,
да имелся небольшой каблук. Благо они оказались почти по размеру,
толстые носки были здесь очень уместны.
Приодев меня по погоде, всё тот же блондин
предложил мне сесть на стул возле того самого стола, где они сидели
совсем недавно за книгами. Делать было нечего, и я деревянной
походкой проследовал до стула, осторожно садясь на него. Да,
оказалось, что колени у меня ещё сильно барахлили, отчего каждый
шаг давался мне сложно и боль отдавала аж в виски. Действительно,
лучше посидеть.
Один я сидел без дела, пока эти парни активно
занимались делами.
Белобрысый — сначала ловкими движениями
разобрал беспорядок на столе, убирая некоторые книги на полки, а
другие кладя на ящик. Убрав всё, он принялся рыться в ящиках в
поисках чего-то. Делал он это неспешно, но аккуратно, не
разбрасываясь всяким мусором, склянками и небольшими железными
шкатулками по сторонам, а раскладывая всё в ровные ряды на
полу.
Русоволосый — принялся хозяйничать за двумя
котлами с чем-то съестным у выхода из пещерки, которых я и не
увидел, сидя на кровати. Есть мне, конечно, не хотелось, но… Я
более чем уверен, что это временно. Не ел я давненько и это,
кажется, поняли мои спасители, которые за всё это время
перекинулись лишь парочкой фраз, которые я толком и не
расслышал.
Но
игнорировать меня они тоже не могли, а поэтому блондин с крайне
выразительными голубыми глазами сел за стол напротив меня, положив
на стол с десяток чистых листов бумаги и две… ручки — металлические
чёрного цвета. Удивительные вещи. Ручки я видел лишь пару раз, а
так обычно перьями писали все, даже дворяне. Нет, была у меня одна
ручка, с которой я практиковался в греческом письме, но забыл её в
деревне у кремля, когда меня спешно увозили.
Мой
голубоглазый знакомый со сосредоточенным лицом принялся первым
что-то черкать на листе бумаги. Взяв ручку в правую руку, я смотрел
на его листок бумаги, который начал заполняться каким-то буквами,
по-видимому, образующие слова, в столбик.
—
Посмотри. Ты понимаешь что-либо из этого?