Все изменилось, когда отчим увлекся азартными играми. Сначала это были казино. После ― игровые аппараты на улицах и клубы, в которых пахло дешевым табаком и спиртным. Семен все еще не пил, но при виде «одноруких бандитов» точно сходил с ума.
Сначала его уволили с работы. Друзья перестали давать деньги взаймы, а после и вовсе исчезли. Семен пробовал устроиться на другую должность, но держался на новых местах до первого игрового запоя. Только мама терпела: водила его к психологам, утешала, верила. Ее драгоценности перекочевали в ломбард. Туда же пошла бытовая техника и шубки. За какой-то год из обеспеченного бизнесмена Семен Игнатов превратился в зомби с красными от недосыпа глазами и трясущимися руками.
С кухни доносится радостный вопль. Кажется, сейчас отчим занят тем, что делает ставки в казино виртуальном. И радуется выигрышу, за которым непременно последует полное фиаско.
— На что играет? — спрашиваю я.
— Он отобрал у меня сотовый… — познается мама, трогая опухший глаз. — Я не хотела отдавать, вот и получила.
— Нет, это уже слишком! — негодую я. Скидываю уличную обувь и решительным шагом направляюсь в кухню. — Если ты не вызовешь полицию, это сделаю я.
Это уже не первый раз, когда отчим поднял руку на маму. Я боюсь думать, чем закончится его припадок в следующий раз.
— Как ты мог?! — кричу зло.
Становлюсь напротив кухонного стола, за которым расположился Семен. Он не отрывает взгляда от монитора ноутбука и яростно шпарит по клавиатуре. На отчиме старые шорты и растянутая майка. Волосы его всклокочены, на щеках и подбородке недельная щетина. Трудно представить, что не так давно этот мужчина считался чуть ли не эталоном мужской красоты.
— Отвлекись хоть на минуту! — требую я. — Надо поговорить! Если не остановишься, я вызову полицию.
Ноль эмоций. Семен видит только монитор, на котором обезьяна ловит падающие бананы.
— Ты ударил маму! — почти кричу я.
Протягиваю руку и резким движением складываю ноутбук. Отчим ревет и рывком становится на ноги. Угрожающе нависает надо мной с высоты могучего роста.
— Да как ты смеешь, пигалица! — орет и замахивается на меня.
— Нет, Семочка, не надо! — мама бросается на помощь. Виснет на его руке, истошно повизгивая. — Она только помочь хотела.
— Помочь?! — орет он, стряхивая маму с руки, как собачонку. — Лучше бы принесла еще денег. Я кормил и одевал чужого ребенка, а теперь требую возмещения. Ну, чего пялишься, есть у тебя с собой деньги?