На дворе уже был вечер, я взглянул на часы, скоро дома сядут
ужинать, наверняка мама или Нана зайдут ко мне, постучат и позовут
есть. Как они отреагируют на то, что я не отвечу? Дверь заперта
изнутри, замок в моей комнате не чародейский и даже маме не
составит труда его открыть, но моя деликатная мать скорее всего не
станет этого делать. Без стука и разрешения она перестала заходить
ко мне в комнату, как только мне исполнилось двенадцать. А вот отец
может и вломиться, если что-то заподозрит. Но я всё же надеялся,
что он решит, что я всё ещё скорблю и не хочу никого видеть.
Впрочем, гадать было бессмысленно. Если зазвонит зеркало связи,
значит, домашние обнаружили мою пропажу, и на всякий случай я уже
придумал оправдание. К тому же раньше, чем поздней ночью, а то и к
утру я домой не вернусь.
Мы долго блуждали с Якобом по вечерним улицам спального сектора,
ища нужное здание. Все строения выглядели как близнецы, а нумерация
улицы «Весёлая» шла в шахматном порядке.
По вечерам в спальном районе было шумно. Молодёжь заседала
большими развесёлыми компаниями во дворах, жгли костры в больших
металлических бочках, играли свою дворовую музыку. Сплетничали на
скамейках бабушки, вооружившись ойра-фонарями, трое мужичков, сидя
прямо на холодном бордюре, передавали по кругу бутылку с мутным
пойлом, играла в снежки и каталась на санках детвора.
Наконец мы отыскали нужное строение, стараясь не привлекать
внимание, и чтобы не пересекаться с жильцами, мы поднялись по
лестнице. Маруся, как и большинство одиночек, стариков или
бездетных пар, жила в малосемейной социальной капсуле. В
эллипсоидной капсуле всего два окна. Мы быстро открыли дверь и
протиснулись внутрь.
— Как люди живут в этих будках? — поморщился Якоб, когда я зажёг
ойра-лампу. — Даже псу здесь и тому было бы тесно.
— Никогда не бывал в жилых капсулах? — удивился я.
Якоб отрицательно качнул головой.
— После обращения я жил в замке Фонбергов, сначала служил графу,
а когда тот погиб, служил госпоже. Эти новые города возводились у
меня на глазах, но мне не приходилось в них жить, — ещё раз окинув
помещение взглядом, он иронично добавил: — К счастью.
Здесь и впрямь было тесно, но при этом опрятно, да и мебель явно
вся новая. Небольшое пространство капсулы было разделено тонкими
стенами: маленькая кухонька у входа, дальше отгороженный крохотный
санузел и основное помещение, которое занимал раскладной диван,
низкий стол, заваленный газетами и журналами, и маленькое
театральное зеркало на стене.