Иру я нашел совсем случайно — шел по
улице и увидел сидящую на тумбе печальную девушку, монотонно
повторяющую что-то вроде «Ищу место прислуги, умею готовить,
убирать, делать все работы по дому». Мы как раз въехали в новое
жилье и уже стало ясно, что Марте в одиночку будет тяжело, при
двух-то разгильдяях мужского пола, вот я и привел Ираиду на
испытательный срок. Несколько дней она осваивала премудрости работы
с газовой плитой и прочими чудесами современной техники, которыми
по традиции были набиты дома Жилищного общества, а потом стала
выдавать изумительные завтраки, обеды и ужины.
Вспомнил о еде и в челюсти снова
кольнуло и мне стоило больших усилий не взвыть в голос.
Зуб мудрости, куда деваться.
И к дантисту идти никак нельзя — во
первых, я и супер-технологичных стоматологов моего времени
побаивался, а уж к здешним зубодерам с щипцами и бормашинами на
ножном (!) приводе пойду разве что под угрозой расстрела. А во
вторых, любой мало-мальски образованный эскулап от увиденного у
меня в пасти офигеет — металлокерамика, импланты, пломбы из
неизвестного науке материала и вообще такие плоды прогресса,
которые нынешним даже в самых смелых мечтах не являлись. И будь я
проклят, если этот мало-мальский врач не начнет меня трясти на
предмет, откуда взялось такое богатство у меня во рту и не
растреплет коллегам по всему городу.
Поэтому я спасался водкой — полоскал
зуб что есть мочи. Несмотря на то, что я честно сплевывал, разило
от меня при этом, как от сапожника, что Зубатов и унюхал, стоило
ему лишь немного успокоится.
— Эээ... я невовремя?
— Да бросьте, зуб полощу. Кстати,
хотите водки? Бывает полезно принять стопку-другую, чтобы
расслабится.
— А, давайте, — пустился охранитель
во все тяжкие.
Ираида как раз внесла поднос с
блестящими чайниками и я попросил ее подать еще и водки. Через пару
минут Сергей налил себе стопку, отсалютовал мне, опрокинул ее и тут
же налил вторую.
— И что теперь делать?
— По плохому — ловить Боевую
организацию эсеров, я уверен, это ее рук дело. И у вас должны быть
записи наших разговоров пятилетней давности — я там рассказал все,
что по ним вспомнил.
— А по хорошему, это надо полагать,
менять политику? — саркастически осведомился отец легальных
профсоюзов, но тут же поскучнел. — Но вы же понимаете, что это
невозможно.