Чары были интересны изучением новых заклинаний и разбором их
работы. Тонкая манипуляция или громоздкие конструкции,
универсальность или точечная работы. Пожалуй, только так я могу
описать весь простор возможностей, открывающихся посредством
изучения чар. Мое мысли подтвердились, после короткого разговора с
профессором Флитвиком, который вкратце описал перспективы. Думаю,
будет интересно получить звание мастера.
Зельеварение сам по себе интересный процесс, и понравился он мне
своим отдаленным сходством с химией. Медитативное занятие готовки
зелья. Похоже, я был единственным студентом с таким расслабленным
лицом во время урока.
Преподавали эти предметы уже известные для меня, по канону,
персоны, с поправкой на время. Разве что ЗоТи вел отставной авров,
и это сказывалось на манере ведения урока.
Учителя ЗоТи звали Маркус Уайт: отставной аврор, который своим
боевым опытом завалит нескольких параноиков, как Грюм. На уроках
было минимум теории и максимум практики с последующим разбором
ошибок. Так как мы первокурсники, нас пока не допускали до боев
друг с другом, но профессор заверил нас, что в следующем году мы
доберемся до дуэлей и сражений с людьми. Хотя о каком сражении
может идти речь, ведь многого ожидать от детей не приходится.
Максимум дотянуть до прихода подмоги в лице аврората.
Помимо необходимой учебы занимался самостоятельным изучением
магии и сближением с теми, кого я наметил в качестве друзей и
соратников.
Чтобы сойтись со Скримджером много не понадобилось: лишь
действовать с позиции силы. Всего лишь надо было проявить себя в
качестве сильного и харизматичного лидера. Сделать это оказалось
несложно, находясь в школе полной детей, где каждый третий пытается
самоутвердиться за счет другого. К тому же Руфус сам искал моего
внимания.
С Кингсли оказалось все несколько неоднозначно. По первой я не
планировал сближаться с ним, а уж тем более становиться другом.
Однако, волей случая, все обернулось несколько иначе. Я
неоднократно замечал предвзятое к нему отношение на почве расовой
принадлежности. Хоть я сам не сторонник равноправия и
толерантности, но считал, что судить всех под одну гребенку как
минимум глупо. Серая масса пыталась давить на парнишку, чем чуть не
разрушала его самооценку. Собственно, сказанные мною слова о том,
что серая масса после учебы не поднимется выше обычного клерка, и
стали началом зарождающийся дружбы. В последствии стал чаще
замечать парня в нашей компании.