Синтия сегодня наговорила много ерунды, но одно она сказала совершенно правильно – я не сложный человек. У меня всё просто. Любить одно, увлекаться другим, хотеть чего-то третьего – мне это непонятно. Я хочу то, что я люблю. И отдам себя этому всю, без остатка. Не делясь на половинки, четвертушку и восьмушки.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Потому что хочу услышать от тебя в ответ правду. Любую – но правду! Хочу знать, кто я, что я для тебя – друг, средство, пустое место? Чем суровее и отрезвляющее это прозвучит, тем лучше! Я не хочу ложной надежды…
– Ты для меня не пустое место, Катрин. И не средство обогащения и выживания, это точно. Ты и сама это прекрасно знаешь. Я в это верю.
– Я не знаю.
– Так чувствуешь! – перебил ей Альберт, поднимаясь. – Не можешь не чувствовать, – сказал он, приближаясь. – Хочешь правды? Изволь. Не я возвожу между нами барьер. Не я боюсь любить. Не я кутаюсь в свое одиночество, как в плед. Это делаешь ты.
– Потому что не хочу, чтобы ты разбил мне сердце.
– Каким образом?
– Позволишь мне поверить, что мы можем быть вместе, а сам уйдёшь к своей Синтии! А если не уйдёшь, так будешь ходить к ней от меня, что ничуть не лучше – даже хуже!
– Представь, что я не позволю поверить тебе ни во что. Просто соберу сейчас вещи и уйду. Тебе будет лучше?
Катрин моргнула, уставившись на Альберта в недоумении. Пытаясь понять, насколько он серьёзно это сейчас говорит. Судя по выражению лица – вполне себе.
– Ты не можешь уйти
– Почему? Потому что мне так нужны твои деньги? А если ты ошибаешься? Если они не так уж много значат, как ты воображаешь? Хочешь знать, какое значение имеет для меня легат Элленджайтов?
Катрин кивнула.
– Для меня это семья – то, что от неё осталось. Когда-то Элленджайты были силой, с которой приходилось считаться. Вместе, ты и я, мы сможем это возродить. Ты сильная, ответственная, чистая. Ты станешь мне хорошей женой, прекрасной матерью нашим детям. Хранительница очага, хозяйка Кристалл-Холла. Никто другой не сможет тебя заменить. Ты – моё будущее. Ты то, чему я буду служить. Ради чего стану жить.
– Служить ты будешь мне, а страсть и огонь отнесёшь Синтии? Я останусь на свету, а на будет в тени? Её ты любишь, а меня всего лишь хочешь любить?
Он мотнул головой, словно отгоняя навязчивый видения:
– Катрин! Чего ты от меня хочешь?! Я не отрекусь от своей сестры!