Катрин фыркнула:
– Это ты сейчас на место меня так поставил? Вроде как: «не завидуй, не ревнуй, не пытайся достичь недостижимого»? Отвечу на это просто – трудно проникнуться симпатией и сочувствием к человеку, знакомство с которым началось с его попытки тебя убить. Мне не нравится роль жертвы, что вы упрямо пытаетесь мне навязывать: Синтия с ненавистью, того хуже, с жалостью.
– Я не считаю тебя жертвой.
– А кем ты меня считаешь? – вскинулась она. – Кто мы? Что нас связывает? Необходимость? Обстоятельства? Какие обязательства мы имеем друг перед другом? Я согласилась стать твоей невестой с тем, чтобы в дальнейшем сделаться фиктивной женой. Если мы только друзья и ничего более, то я хочу услышать об этом от тебя здесь и сейчас. Я готова играть по любым правилам, но считаю, что заслуживаю хотя бы узнать их! Я требую честности, Альберт. Честности и уважения. Я имею на это право.
– Согласен, – кивнул Альберт.
– Тогда скажи мне, чего ты ждешь от нашего союза?
Альберт вздохнул:
– Для меня странно обсуждать такие вещи словно контракт. Как-то все это слишком прямо, по-деловому, в лоб.
– А для меня неприемлемо и мучительно теряться в догадках, мучиться подозрениями и переживаниями. Может быть это и не романтично? Я не сильна в романтике, в искусстве флирта и обольщения. Во всём том, что у твоей Синтии на сто очков вперёд.
– Оставь уже Синтию в покое, –поморщился Альберт.
– Это пусть она оставит меня в покое! –вскипела Катрин. – Я не искала её общества ни тогда, ни сейчас! Я не угрожала ей. Не переходила дорогу. Не говорила колкости. Не ко мне, а к ней следовало обратить эту фразу! Чему ты улыбаешься? – раздосадовано воскликнула Катрин.
– Ты закатываешь мне сейчас сцену ревности? Я правильно понимаю?
– А это смешно?
– Вот умница, даже отпираться не стала? Катрин, но для начала ты бы хоть поцеловалась со мной для приличия, что ли? А то предъявляешь права, избегая обязанностей.
– Прежде чем взять на себя обязанности, я хочу понять, какие права… – Катрин вдруг осеклась на полуслове, замолчав, понимая, что говорит совсем не то, что следует, а главное, вовсе не то, что чувствует.
Права? Обязанности? Её заботит не это.
– Альберт, я… я не хочу любить того, кто меня не любит – не полюбит никогда. Не хочу изводиться пустой ревностью, исходить злостью. У меня одно сердце, и я хочу подарить его тому, кому оно может принести если не счастье, так хотя бы радость и покой. Мне нужен мой дом. Мой! Не роскошный, не полный прислуги и дорогой мебели – просто место, где мне будет хорошо, даже если этот дом будет в одно маленькое окошечко, я буду там счастлива.