И стало мне так страшно, так страшно. Сама не знаю как,
вывернулась я и бросилась вон из квартиры. Рванула вниз по
лестнице, бегу, а сама думаю: вот сейчас выскочит жилец из квартиры
какой-нибудь и меня схватит. И правда – стоит мне пробежать, как
сзади дверь хлопнет, и снова другая и так далее. А сверху эти,
которые ненастоящие мои родители, тоже выбежали и кричат: «Настя,
ты куда, вернись сейчас же!»
Выскочила я на улицу, стою перед подъездом, вся в шоке. Смотрю и
не понимаю. Все в порядке, вот дом, вход крайний справа, только не
мой это подъезд, да и все. Фальшивка, ловушка. А выглядит один в
один.
Посидела я так на лавочке перед подъездом, а что делать, и не
знаю. Домой надо возвращаться, скоро ночь, а где он, мой дом-то?
Слезы у меня текут, жалко мне себя ужас как.
Опять подошла к подъезду. Заглянула внутрь. Ну не мой это
подъезд и все, хоть убей. Нету там моих родителей, только оборотни
эти, которые меня погубить хотят. Но где же мои-то родители? Где
подъезд мой? Не мог же он вот так взять и исчезнуть.
Стою перед входом и глаза пялю на дом свой. Вот поддельный
подъезд, а справа от него лесенка в подвал. Спустилась туда. Вот
дверь в подвал. Смотрю, а еще правее какая-то другая дверка, такая
низенькая, старая, неказистая. Я ее раньше никогда не видела. Что
это за дверь, думаю. Толкнула ее, и она открылась. Вошла я туда и
попала в свой подъезд.
Только опять он не такой, каким должен быть. Такое чувство, что
тысяча лет прошла с тех пор, как тут люди жили. Все ступени мхом
зеленым поросли, перила обломаны, в разбитые окна ветки деревьев
влезли. Пролеты лестницы покривились, тут и там провалы зияют. На
такую лестницу и ступить-то страшно.
Вышла я оттуда, стою и думаю. Что же делась? Куда мне идти: в
красивый подъезд (но там же оборотни!) или в этот стремный? Короче,
собралась с силами, вернулась в страшный подъезд и стала
подниматься осторожно, прижимаясь к стенам. Ступени под ногами
проваливаются, один раз даже нога застряла в корнях, еле выдернула.
Короче, еле жива осталась, пока к себе на этаж поднялась. Дверь в
квартиру нашу тоже вся старая, покоцанная и как будто жуком
источена. Постучала я и стою ни жива ни мертва.
Дверь открывается, а на пороге мама моя! Моя, родненькая,
настоящая! Как я бросилась ей на шею! «Мамочка, - кричу, -
любимая!» А та тоже плачет, говорит: «Настенька, нашлась, доченька,
я уж думала, мы и не свидимся с тобой». Как мы с ней слезами
залились, и тут проснулась я. Лежу и плачу, и так грустно мне, что
словами не передать. Так и лежала в постели и шмыгала, пока сестра
не проснулась и не спросила: «Ты чего, простудилась, что ли?»