Саша благоразумно молчала.
- Так зачем он приходил-то ко мне, как ты думаешь?
- Этого лучше тебя никто понять не сможет. Он ведь к тебе
приходил. Так что твое сердце тебе лучший ответчик.
Глеб кивнул.
- А еще раз мне бабушка приснилась. Было это уже, когда я
взрослым стал. Любил ее ну очень сильно. До сих пор по ней скучаю.
Бабушка была такая сильная, справедливая, очень ее все знакомые
уважали и ценили. Видишь, ее давно нет, а я этим пользуюсь. Вон как
в больнице ко мне относятся. Хотя и умерла она давно.
- Людские добрые поступки срока давности не имеют.
- Ну да. В старости она от разных болячек очень сильно сдала.
Маленькая такая стала, жалкая, все болело у нее, слышать стала
плохо. Смотрела на меня такой извиняющейся улыбкой провинившегося
ребенка. А в моем детстве я ее помню властной, сильной, очень
уверенной в себе энергичной женщиной. Умерла она тихо. До сих пор
жалею, что не был с ней в ее последние часы. Я в это время спокойно
спал в постели. И ничего не шевельнулось во мне, ничего не
почувствовал. А она тихо, как свечка, в больнице ночью сгасла. Так
и не смог я с ней попрощаться. Ни за что себе этого не прощу.
Глеб долго молчал. Саша тоже ничего не говорила. В коридоре
послышались шаги. Они на секунду остановились у двери, но потом
снова зазвучали дальше по коридору. Саша с Глебом выдохнули.
- Короче, по бабушке я скучал гораздо больше, чем по деду. Как
попадется что-то в квартире, ее руками сделанное: ну, там,
какая-нибудь вышивка или салфеточка вязаная, так прямо укол в
сердце. А потом она мне приснилась. Было это буквально через пару
месяцев после ее смерти. Я сразу понял, что пришла она ко мне,
потому что я скучал по ней сильно. И снова в моем сне она была не
такая, как в старости, а такая, как в молодости. Дело не в лице, а
в глазах. Они такие властные, такие уверенные в себе, смотрела на
меня с каким-то даже триумфом во взгляде. А я так обрадовался, и
так грустно мне стало – повалился перед ней на колени, ноги ее
обнял и ну плакать. Извинялся перед нею, говорил, что люблю ее
сильно, что скучаю по ней. А она меня по голове гладила, тоже
что-то говорила, жалела меня, утешала. И больше не являлась. Они
оба больше не приходили. Так что, Саша, они ушли в другой мир,
успокоились?
- Да, я думаю, что им там хорошо, раз они такие светлые были,
радостные. И тебе не надо из-за них так сильно расстраиваться.