И вдруг лестница кончилась.
Они оказались в сумрачном пространстве, пустом и совершенно безжизненном. Лишь еле заметная тропа серой лентой уходила вдаль. Они отправились по ней молча, здесь даже говорить не хотелось.
Шли они долго. Едва Вит подумал о том, что путь затянулся, впереди забрезжило свечение.
— Смотри, — произнес Эл. — Как думаешь, что это?
— То, что мы ищем, наверное.
— А если нет?
— Тогда пойдем дальше.
— А если заблудимся?
Эл беспокоился, и Вит его понимал. Но также он понимал и то, что лучше всего им сейчас вообще ни о чем не думать. Просто идти.
Не сговариваясь, они ускорили шаг.
Свечение приблизилось — они вышли к реке. Медленно текли ее призрачные воды, именно они и излучали свет. На усыпанный галькой берег с тихим шорохом накатывали волны. У самой воды торчали засохшие стебли рогоза, валялись ветки.
— Смотри, — указывая вдаль, воскликнул Эл, и Виту показался неуместным его громкий голос.
По реке, недалеко от берега, плыла лодка. В ней кто-то лежал. Разглядеть, кто именно, было сложно, но Вит и так догадался.
Эл догадался тоже. Он первым схватил ветку и, зацепив лодку, потянул ее к берегу.
Древесина шаркнула о дно, лодка встала.
Они оба бросились к ней, вытянули на берег, и лежащая внутри Миларисса открыла глаза. Вставать она не спешила — лежала и смотрела на них совершенно безразличным взглядом, словно не узнавала.
— Вставай, пойдем! — воскликнул Эл, тормоша ее. Безрезультатно, подруга не реагировала.
Вит взял ее за руку — холодные пальцы не шевельнулись.
— Миларисса, идем, — еще настойчивей повторил Эл.
— Мы должны ее убедить, — не отводя взгляда от подруги, сказал Вит.
Он понятия не имел, как это сделать. Поэтому стал говорить то, что пришло в голову: — Знаешь, тут не самое приятное место. И, наверное, совсем не полезно для тебя вот так лежать. Ты можешь простудиться и умереть. Тебе, наверное, тут нравится. Тут спокойно, а ты любишь покой, я знаю. Только это не самое лучшее решение — оставаться здесь. Представь, ты только поступила, первый день — и попала сразу на тот свет. Помнишь, что рассказывал Тео про тех, кто погиб на полигоне? А это даже не полигон, это столовая. Представь, как будут про тебя рассказывать: «Была такая девчонка, которая только поступила, и в первый день в столовой на обеде умерла. Наверное, там кормят отвратительно. Или это она от несчастной любви отравилась, яд до еды выпила. А может парень у нее в городе был». Знаешь, как сплетни быстро разносятся. А потом тело твое похоронят на кладбище полигона. Другие адепты придут глазеть, истории про тебя станут рассказывать. А потом Варажек могилку твою разроет и что-нибудь позаимствует для опытов. Тебе это нужно, Миларисса? Точно ведь нет, — Виту показалось, что взгляд подруги стал более осмысленным. — Так что ты давай, вставай и пойдем. Нечего повод для сплетен давать. Уж если тебе так хочется умереть, можно сделать это поинтереснее. Да и тех типов в столовой надо бы проучить. Ты как, согласна? — теперь он уже не сомневался — Миларисса действительно зашевелилась, а потом и вовсе села, глядя на него сонными глазами. Но вставать пока не спешила. — Ты знатно их раскидала. И всю столовую разнесла. Наверняка их убирать заставили. Давай, поднимайся и пойдем, посмотрим. Теперь они точно к нам приставать не посмеют. Там и преподаватели были, сделают теперь что-то со всем этим безобразием. Давай, Миларисса, вставай, — он перевел дух и только сейчас осознал, что дышать стало тяжелее. И догадался, о чем говорил декан. — Давай, пойдем, — пальцы в его руке еле заметно дрогнули. — Пойдем, Миларисса, пойдем. Самое время доказать, что ты многое можешь. Всем доказать — и родителям, и этим паршивцам-боевикам. Тебе же не зря дана твоя магия. Не просто так. Ну так идем скорее, — Вит посмотрел на Эла — лицо его в полутьме и выглядело чересчур бледным.