– Ставлю гинею против шиллинга, – сказал Бэдлстоун, по-прежнему глядя в окуляр, – что у нас появятся еще пассажиры.
У Хорнблауэра пальцы чесались от желания заполучить подзорную трубу.
– Да, – продолжал Бэдлстоун, не отрывая ее от глаза с, возможно, неосознанной жестокостью. – Похоже на то.
Он приказал повесить на правый борт кранцы и привести баржу к ветру, чтобы баркасу удобнее было к ней подойти. Теперь подзорная труба уже не требовалась: Хорнблауэр невооруженным взглядом различил Буша – тот с непокрытой головой сидел на корме баркаса, – а затем и Мидоуса рядом с ним. На следующей банке расположились уорент-офицеры с «Отчаянного», еще дальше – люди, чьих лиц Хорнблауэр не знал.
Баркас привелся к ветру и ловко подошел к борту «Принцессы».
– Эй, на шлюпке! – крикнул Бэдлстоун.
– У нас предписания на проезд до Англии, – раздался в ответ голос Буша. – Мы поднимаемся на борт.
Он не добавил «с вашего позволения». Бэдлстоун захлебнулся от ярости, но баркас уже зацепился за баржу крюком. Тут стало заметно, как сильно мотает баржу – в сравнении с нею баркас почти не качался. Последовала небольшая задержка, прежде чем Мидоус взобрался на борт баржи, и еще одна, прежде чем туда выбрался Буш. Хорнблауэр поспешил их встретить. Судя по всему, офицеры возвращались в Англию просить нового назначения, а матросов распределили по другим кораблям эскадры.
Хорнблауэр сделал над собой усилие, чтобы сначала поприветствовать Мидоуса.
– Рад видеть вас вновь, капитан Мидоус. И вас тоже, мистер Буш.
Буш улыбнулся краем губ, Мидоус, на котором лежала тень выговора, – нет. Бэдлстоун наблюдал за прибывающими со всем злорадством, какое могло выразить его одутловатое багровое лицо.
– Быть может, джентльмены соблаговолят показать мне предписания, – сказал он.
Буш запустил руку в нагрудный карман и вытащил пачку документов.
– Четырнадцать человек, можете сосчитать, – сказал он. – А это нижние чины, за которых я не отвечаю.
– Тесновато вам будет, – заметил Бэдлстоун. – Пассажирский стол – гинея в день либо три гинеи за весь переход.
Мидоус вступил в разговор, но не словами, а просто обернулся через плечо. На баржу как раз поднимались уорент-офицеры: штурман Проуз, Карджилл и другие подштурманы, баталер Хафнелл, боцман, парусный мастер, плотник, купор и кок. Затем показались нижние чины. Один из них – видимо, старшина капитанской шлюпки Мидоуса – обернулся, чтобы помочь следующему. Через мгновение стало ясно, отчего тому понадобилась помощь – у него не было руки. Вероятно, он потерял ее при каком-то несчастном случае. Почему в Англию отправили других, было не столь очевидно. Кто-то, вероятно, надорвался так, что его признали негодным к службе, кто-то, завербованный незаконно, сумел через влиятельных друзей в Англии добиться справедливости. Так или иначе, на палубе собрался довольно грозный и внушительный контингент. Баркас тем временем отвалил от баржи и под выбранными втугую парусами двинулся назад к флагману.