– Спросите капитана Бэдлстоуна, – ответил Хорнблауэр.
Официальный тон немного прочистил голову от кошмара, но тут же новые события потребовали немедленных действий. Палуба под ногами затрещала и содрогнулась: французы выбивали крышку люка. Такие же звуки донеслись с бака, и оттуда раздался голос:
– Капитан, сэр! Они вышибают крышку люка!
– Когда мы высадились, внизу была целая вахта, – сказал Бэдлстоун.
Конечно, это объясняет, почему палубу удалось захватить относительно легко: тридцать вооруженных людей против пятидесяти неготовых и безоружных. Однако отсюда следует, что пятьдесят человек – даже больше, считая тех, кто не несет вахты, – по-прежнему внизу и не намерены сдаваться.
– На бак, и разберитесь с ними, Буш.
Только когда Буш двинулся прочь, Хорнблауэр вспомнил, что пропустил обращение «мистер». Видимо, он совсем не в себе.
– Мы сумеем их удержать, – сказал Бэдлстоун.
Пусть даже французам удастся высадить крышки люков – а дело явно к этому шло, – наружу им не выбраться, пока рядом вооруженные англичане. Однако если постоянно стеречь два люка и пленных у гакаборта, людей, чтобы вести бриг и «Принцессу», останется катастрофически мало.
Дрожащий свет играл с воображением странные шутки: казалось, будто штурвал поворачивается сам по себе. Хорнблауэр шагнул к нему и взялся за рукояти. Вместо того чтобы повернуться плавно, как у всякого судна, лежащего в дрейфе, штурвал сперва не поддался, а в следующий миг крутанулся, не встречая сопротивления.
– Они перерезали тросы рулевого привода, – доложил он Бэдлстоуну.
И тут мощный толчок снизу – как будто в палубу ударили кузнечным молотом – заставил их обоих подпрыгнуть. Ощущение в ногах было такое, будто под ними произошел взрыв.
– Что за черт?.. – спросил Хорнблауэр, но тут палуба вновь содрогнулась, как от удара, и, глянув вниз, он увидел пятнышко света – крохотную дыру с зазубренными краями.
– Прочь отсюда! – крикнул он Бэдлстоуну, пятясь к шпигату. – Они стреляют вверх из ружей!
С расстояния дюйм-два ружейная пуля весом в одну унцию ударяет в палубу, словно сотня кузнечных молотов, и, пройдя через дюймовую доску, сохраняет скорость, при которой по-прежнему может раздробить ногу или даже убить.
– Они догадались, что у штурвала кто-то есть, – сказал Бэдлстоун.
С бака по-прежнему доносился грохот. Теперь под ударами топора задрожала и крышка ближайшего люка.