Часть денег вложил в антиквариат, часть в недвижимость – питерские квартиры в центре города за эти полгода уже удвоились в цене. Еще на что-то купил понравившиеся картины современных художников, в надежде на то, что доброе дело когда-нибудь окупится сторицей. На остальное жил.
И вот теперь замшелый «Ил» – ровесник его бывшей «копейки» – принес богатея с берегов Невы к берегам Томи. Стюардесса скучным голосом напомнила о необходимости пристегнуть ремни при посадке. А Саня чуть ли не ронял слюни, предвкушая, какие дела он закрутит теперь в Томске…
Да вот только не было рядом с ним человека, готового – нет, не деньгами – хотя бы добрым, ласковым словом поддержать его. Вернуть ему то, без чего жить становится невыносимо и незачем.
Веру. Надежду. Любовь.
Глава третья
В ОБЪЯТИЯХ МАНЬЯКА
Аэропорт города Томска почти ничем не отличался от десятков российских аэропортов средней руки.
С помпой объявленная местными властями реконструкция коснулась взлетно-посадочной полосы, и с прошлого года город стал принимать широкофюзеляжные «Ил-86».
Но сам аэровокзал оставался старым.
Он был построен сразу после войны и реконструировался последний раз в шестидесятые годы. Длинный и приземистый сарай в один высокий этаж со стеклянным фасадом и кирпичная двухэтажная административная пристройка. Никаких эскалаторов, гибких пассажирских переходов прямо в салон самолета и прочих новомодных новшеств. Все как в старые добрые времена – автопоезда с вагончиками, открытыми ветрам и дождям, залы отправления и прибытия, разгороженные металлической ширмой, длинная стойка регистрации. По всем углам – киоски с парфюмом, фармакеей, сумками, сухим пайком и прочими товарами в дорогу. Почта-телеграф. Несколько едален – ресторан, кафе, закусочная…
Саня вылетал из Питера рано, и завтракать в Северной Венеции не захотел, надеясь заморить червячка в самолете. Но то, что принесла ему помятая стюардесса, в глотку не полезло.
И теперь он стоял в самом центре аэровокзала и крутил головой, пытаясь сориентироваться.
Ему вдруг припомнилось, как еще в студенческие годы он вернулся в родной город после стажировки на Казанском заводе вычислительной техники. Казань ему тогда понравилась гармоничным сочетанием старины и современности. Модный у казанской молодежи пивной бар «Бегемот», где сводчатые стены были украшены сюрреалистической росписью, поразил воображение томича, и он проводил в нем всякий вечер.