Ну а потом все пошло очень быстро – больного прикрыли зеленым махрастым одеялом и стащили вниз. Все бестолково кричали: “Тише, тише! Ну чего вы его так? Это же больной!” – остановили под горой попутную пятитонку – в это время из домов отдыха все машины несутся порожняком, – осторожно вознесли носилки и поставили возле мотора – там трясет меньше, – и сейчас же два молодых землекопа, остро блеснув ботинками, вскочили и уселись по обе их стороны. Они уже успели где-то нагладиться, начиститься, вымыться и расчесаться. Ну а рабочий-то день, конечно, пропал. Все разбрелись по саду, кое-кто пошел к речке, и оттуда, из кустов, ударила гармошка и заорала девка. Орали здесь, как и на всех посиделках, – громко, визгливо, по-кошачьи.
– О, слышите, – с удовольствием сказал Корнилов, поднимая ослепшую, взмыленную голову. – Обрадовались! Вот работников-то мы с вами нашли, Георгий Николаевич, а? С ними как раз клад отыщем.
Их было двое. Начальник экспедиции Зыбин и археолог Корнилов. Они оба – он и Зыбин – с белыми литровыми жестянками из-под компота стояли над горным ледяным потоком (это и была речка Алма-Атинка) и окатывались с головы до ног.
– А, черт с ними, – сказал Зыбин. – Дня-то все равно уже нет.
– Да, конечно, черт, дня нет, – вяло согласился Корнилов и по плечи окунулся в поток. – Но ведь это что значит? – продолжал он, выныривая и отфыркиваясь. – Ведь это значит, что пока мы тряслись над этим Поликарповым, кто-то уже успел сгонять в правление к Потапову за гармошкой, а это, я вам скажу, две версты верных по горам. Я однажды посмотрел на часы, пока шел, – полчаса, верных две версты.
– А вы сегодня Потапова видели? – быстро спросил Зыбин.
– Видел. А как галдели, как они, черти, галдели. Один так ко мне прямо в палатку влетел. Я проявляю, так он, скот, нарочно все настежь! “Наш товарищ доходит, а вы тут разложили свои…” Товарищ у него, чёрта, видишь, доходит. Очень нужен ему товарищ! – И он опять ушел по плечи в поток.
Зыбин подождал, пока он вынырнет, отфырчится, отчертыхается, разлепит глаза, и сказал:
– Надоели мы им до чертиков, Володя. Устали они, разочаровались, изверились. (“Вот-вот, – согласился Корнилов, – вот-вот, они изверились, скоты!”) А помните, как было сначала? Жара, дождь, а они знай грызут и грызут холм. А теперь, когда два месяца прошло впустую, ни горшка, ни рожка, ну конечно… Ну хотя бы вы снова скотские кости откопали, что ли.