Непутевый.
Нищий.
И далее по списку.
А Оля любила, письма писала и ждала.
Фёдор после службы решил по контракту служить, на дом свой зарабатывать. И начались дальние гарнизоны, горячие точки.
Оля забеременела, и он ее к родителям отправил.
Родилась Лиза.
Федор деньжат на дом поднакопил и приехал, чтоб на материном участке фундамент заложить.
И тут его ждал неприятный сюрприз – разлюбила его Оля.
- Я с тобой по гарнизонам моталась, света белого не видела, только кастрюли со сковородками, а он нас с Лизкой на море свозил! – заявила ему супруга и подала на развод.
Это, конечно, для него стало ударом.
Смотрел в ее пустые, холодные глаза и думал:
«Как же так Оленька? Ты такая родная, близкая, одна единственная на свете»
А она губы кривит, измазанные в яркой помаде и на часы поглядывает – новый муж дожидается.
Едва развелись, она за него и выскочила.
Федя тогда запил. Крепко запил и если б не служба пропал бы на дне бутылки.
Его командир тогда вызвал, глянул на опухшую от пьянки рожу и отправил в самое пекло.
- Чтоб жизнь медом не казалась! – сказал он тогда и добавил крепкого словца.
Сейчас по прошествии многих лет Рыжов в улыбкой вспоминает те годы. Молодой был. Глупый.
Эмоции стерлись из памяти, немного искажая былое, но где-то в подкорке видно засел комплекс и к женщинам Федя стал относиться настороженно. Не пускал больше никого в свою жизнь суровый полковник, отдав всего себя службе, лишь изредка приезжая на родину – мать повидать, да дочку, которая папой чужого дядю уже зовет.
И от этого еще больнее, что лучше и не приезжать вовсе.
Так он и жил, служа отчизне, пока один единственный звонок не перевернул всю его жизнь.
- Федор! Это Марья Петровна! Помнишь такую?
Олину тетку он помнил. Мерзопаскостная старая карга!
Разговаривать с ней не хотелось…
- Федь! Ты приезжай поскорее.
- Зачем это? – удивился он, думая как мягче ее послать.
- Приезжай. Тут Оля умерла…завтра хороним.
Внутри что-то оборвалось.
- Как умерла? Как? Я не понимаю, - вырвалось у него.
- Потом. Все потом. Ты главное приезжай поскорее.
Он не поехал.
Он полетел сломя голову, будучи практически на другом конце страны.
Дом его встретил холодным пронизывающим ветром и мелким моросящим дождем.
На похороны не успел, но все равно первым делом помчал на кладбище.
Там на новом участке, под бугром свежей земли покоилась та, что он когда-то любил больше жизни.