- Как я понял из речей его высочества, он ведет переписку с
весьма опасными людьми. И неосторожен в высказываниях. Я опасаюсь,
что им могут воспользоваться неприятели. Ведь даже если инфант не
вполне отдает отчет в своих действиях, то те, кто с ним
переписывается, хорошо понимают, что делают.
- Дают обещания, которые не собираются выполнять.
- Но его высочество не понимает, что бунтовщики желают лишь
ослабить нашу страну. Затеять смуту. Потому что тогда им будет
проще воевать. О недуге его высочества знают многие. Так что не
удивлюсь, если бунтовщики заранее просчитали план с его
участием.
А чего нет-то? Шикарная марионетка в руках врагов. Такой
компромат на правящую испанскую династию, что лучше даже не
придумаешь. Прям вот нарочно будешь изобретать, и не
изобретешь.
Принца было даже немного жаль. Близкородственные браки и
операция на голову сказались на нем не лучшим образом. Но выступать
против Филиппа было бы с моей стороны неблагодарным свинством.
Причем бесперспективным. Не было у Карлоса ни сторонников, ни
здравых идей.
- Одна мысль о доносе должна внушать отвращение благородному
человеку. Но только если дело не касается ереси или предательства
короны, - решил, наконец, дон Кихада.
От оно как! Ереси даже круче, чем предательство интересов
государства. Хотя... учитывая засилье инквизиции и то, как данная
организация резвилась на просторах Испании — разумный выбор. Я тоже
старался держаться подальше от святых отцов и не вызывать их
пристального интереса. Ну ее на фиг, такие приключения.
- Могу ли я просить вас предварительно переговорить с его
величеством? - забросил я удочку.
- Пожалуй, это будет разумным решением, - согласился дон
Кихада.
Ещё каким разумным! Поскольку король, естественно, известию не
обрадовался. Впрочем, как можно было предположить по его реакции,
мы были не первыми, докладывающими на эту тему. Просто раньше, по
всей видимости, планы Карлоса не принимали столь конкретный
характер.
Поскольку историю Испании я не знал, окончание эпопеи с Карлосом
оказалось для меня неожиданным. Филипп, подослав людей и прослушав
доносы, пришел в ярость. Убедившись, что его родной сын вел
активную переписку с с главой нидерландских еретиков Вильгельмом
Оранским, король решил принять меры.
Даже предположить не могу, на что инфант рассчитывал. Неужели
верил, что мятежные Нидерланды с радостью поменяют одного
испанского правителя на другого? Если да, то он явно потерял связь
с реальностью.