—
Александра, ты не в том положении, чтобы ставить условия, — рявкнул мужчина,
его лица не вижу: он находится за спиной, но несложно представить, как оно
искажено гневом, ещё бы для Жданова я уже его законная собственность и рот с
требованием посмела открыть.
Но
если сейчас на своём не настою, то есть огромная вероятность пробыть в самом
настоящем рабстве долгие годы. Невероятно трудно побороть стыд, страх,
отторжение и всё остальное, что не даёт Вадиму Викторовичу смотреть в глаза, но
теперь уже не до сантиментов.
Поднялась
на ноги и развернулась к мужчине.
—
Вадим Викторович, очертить временные границы – это для меня не прихоть, а
вопрос выживания. Если их не будет, мы
не договоримся.
Тяжёлый
взгляд Жданова давит и испытывает на прочность, если хоть каплю сомнений в
решимости отменить договор покажу, то всё…
—
Три года, — выдал мужчина вердикт.
Перед
глазами пронеслись три предыдущих зимы, три весны и три лета – это же чудовищно
долго.
—
Шесть месяцев более приемлемый срок, — заявила я, чем почему-то вызвала у
Вадима Викторовича снисходительную усмешку.
— Предлагаю
год и это последнее слово. Если торг продолжится, я буду настаивать либо на
отмене договорённостей, либо на бессрочном варианте.
Увидела
на своём письменном столе картонный календарь сложенный треугольником и как
маркером ставлю крестик, вычёркивая очередной прошедший день. Так понимаю, это
подсознание мне подсказало, что решение я приняла.
Словами
озвучить ответ сил не хватило, поэтому в знак согласия кивнула.
— Ну тогда по рукам, — мужчина резким
движением оттолкнул в сторону кресло, что нас разделяло и, приблизившись,
протянул мне ладонь.
Понимаю,
что Жданов хочет скрепить соглашение рукопожатием, но уговорить себя
прикоснуться к нему – то же самое, что
раскрытую ладонь положить на раскалённую докрасна конфорку.
Недолго
мучилась, Вадим Викторович сам взял мою руку, крепко сжал, а после, поднеся к
губам, поцеловал.
Странно
до невозможности, но мужчина, прикрыв глаза, так тепло и нежно прикоснулся
губами к моей коже, что если бы не чудовищная ситуация, можно было решить, что у
него ко мне большое и светлое чувство. Чушь, конечно. Нет у Вадима Викторовича
ко мне любви, но что-то более слабое и не такое возвышенное всё же имеется. Иначе
он бы не поставил условие, по которому буду обязана провести в его постели
целый год. Ведь не даже не догадываюсь, а точно знаю из статей в интернете, он
избалован женским вниманием, число бывших любовниц переваливает не за одну
сотню, а желающих ими стать не иссекает и год за годом лишь увеличивается.