Так
что да, у Жданова есть ко мне чувства, только в разряд положительных их не
отнесёшь. Вадим Викторович оказал мне «великую честь» – обратил внимание, а я
дура набитая не оценила свалившееся на голову «счастье» и давай нос воротить, как
следствие, у него к похоти добавился спортивный интерес ну и желание отомстить
за уязвлённое самолюбие.
То
есть, образно выражаясь, если выпила у него каплю крови, то он сочтёт своим
долгом и правом в отместку выкачать из меня бочку.
— Саша, о некоторых нюансах
предстоящего года расскажу завтра за ужином, но одно самое строгое правило
озвучу сейчас, — продолжая удерживать мою руку в заложниках, начал Жданов и в
его голосе явно проскальзывали предупредительные ноты. — С этой секунды все
мужчины кроме меня для тебя умерли. Знаю, что о наличии молодого человека ты
солгала, но уверен, зато поклонников целая армия. Всех посылаешь мимо, а если сама не справляешься, говоришь мне.
— Понятно, без интимных связей на
стороне, — легко согласилась, потому как сомневаюсь, что после кровати Жданова мне
ещё в чью-то захочется прыгать.
Да и потом без всяких ограничений
секс у меня был полтора года назад, и не сказать, что из-за этого сильно
страдала. Мне вообще, кажется, значение интимной близости в жизни людей
преувеличено. Ничего крышесносного в этом нет, приятно и не более. А иногда
даже и приятного нет, как с моим бывшим Антоном, одно какое-то суетливое
вошканье в течение двух минут, а потом целая ночь нескончаемого храпа.
— Не только интим имею в виду, но и
всё остальное, — зачем-то зарычал мужчина. — Принимать знаки внимания, флиртовать, общаться наедине и пусть даже это происходит
в общественном месте, дружить – запрещено, —
с каждым произносимым словом Вадим Викторович сильнее и сильнее
сдавливал мне пальцы, а его лицо становилось жёстче и злей, создавалось
впечатление, что он не запреты перечисляет, а уже обвиняет в их нарушении.
— Вообще-то, больно, — всхлипнув, попыталась забрать руку.
— Я не специально, — Жданов словно
очнулся и, ослабив хватку, ошарашенно и где-то даже виновато посмотрел на мою раскрасневшуюся
ладонь. — Как-то само по себе получилось, я не специально.
Твою же…, и куда же я бедовую
голову засунула? Считала Вадима Викторовича социопатом с наклонностями садиста,
а он, похоже, просто псих. Сам же раззадорил себе воображение, сам же рассвирепел,
а досталось мне.