- Первомайск – Москва! – воскликнул Изя.
- Надо обязательно с идеологической нагрузкой! – вскочил Саня
Заседателев. – Комсомольский автопробег «Навстречу XXV съезду
КПСС»! Тогда нас обязательно в райкоме поддержат, да и от уроков
точно освободят. На всю неделю!
- Смотри! – Женька спрыгнул с верстака, и подошел к большой
карте СССР, висевшей на перегородке, из-за которой слегка поддувало
– большой гараж отапливался всего парой батарей. – Двинемся через
Умань до Киева, там переночуем…
- Рано ночевку устраивать, - не согласился Жуков. – Давайте
лучше до Сейма дорулим, а там в пионерлагерь свернем. Гошка
говорит… Гош!
- А? – взлохмаченный Кирш выглянул из гаража. – Чего тебе?
- Сильно занят?
- Мы тут резину набиваем на ворота, - степенно ответил Гоша, -
дует сильно. А чего?
- А у тебя там, правда, сторож знакомый? Ну, помнишь, ты
говорил? В лагере том, на Сейме!
До Кирша дошло не сразу.
- А-а! – завел он. – Ну, да. Дядь Сеня.
- Всё, - отпустил его Изя, - свободен.
Гоша фыркнул, и захлопнул дверь.
- Ладно, мон шер, - согласился Зенков, - подышим свежим
воздухом. М-м… Потом переход до Брянска, а оттуда – до Калуги.
Можно и сразу в Москву, но в дороге устанем. Ни поесть, ни умыться.
Лучше с утра выехать, и… куда-нибудь в столицу.
- На массовое поле можно, - прикинул я, - в парке Горького.
- Так ты согласен?
Мне удалось найти вариант «и нашим, и вашим».
- В принципе, да, но… Чего-то не хватает. Одной идеологической
нагрузки маловато будет. Надо что-то свое… Ладно, подумаем.
Тут из гаража донесся громкий говор, смех, и двери распахнулись.
Улыбчивый Гоша с жирным мазком мазута на щеке объявил:
- У нас гости!
В двери спиной просеменила Тимоша, и стало ясно, что она
помогает затаскивать санки. Нет, не детские... Розовая с холода
Альбина затолкала в мастерскую креслице с приделанными обрезками
лыж. На санках, укутанный теплым одеялом, восседал робкий старичок,
улыбаясь смущенно и неуверенно.
- Ой, здрасте! – зазвенела Ефимова. – А это мой дед Егор! Мы
катались, хотели уже домой идти, а потом смотрим – у вас тут свет
везде!
- Сейчас мы вам чайку горяченького! – подмигнул Ромуальдыч.
- Чаек – это хорошо! – покивал дед Егор. – Да, Альбинка?
- Ой, конечно! Не замерз, деда?
- Да ну!
Я смотрел на старика в самодельном инвалидном кресле, и было мне
тяжко. Так со мной всегда, стоит только услышать «эхо прошедшей
войны», увидеть ее страшный послед.