Покрутившись по винтовой лестнице, Григорий выбрался на
площадку, где с комфортом устроился Азамат.
- Здравия желаю, товарищ капитан! – осклабился спецназовец. –
Вон они, «коробочки»! Вид сверху!
Даже без оптики различались Т-34 желтоватой «пустынной» окраски.
Танки выползали из сухого русла и перли на Зейлу, фыркая черными
выхлопами. Слабый ветерок сдувал бурые шлейфы пыли. Между
«коробочек» бежали мураши-пехотинцы. Внезапно из пары орудий
вырвался огонь, и вскоре донеслись отрывистые громы выстрелов.
- Давай, Шатов, - процедил капитан, - давай…
Ракетчик словно услышал его. Сразу три С-125 вынеслись,
разворошив облако песка, и полетели «нызенько-нызенько», лопнув над
танковым клином. Три шара огня распухли, сдувая пехоту и пересыпая
песком человечье месиво. Одна из ракет угодила прямо в единственный
Т-54 – башня ушла в кувырок, а корпус полыхнул весь и сразу.
- Товарищ капитан! – заорал вдруг Азамат.
- Что?
- Не туда смотрите!
Ершов, не вставая с колен, развернулся к морю. Его небритые
щеки, покрытые корочкой пыли, замешанной на поте, раздвинулись в
улыбке.
- Ура-а… - выдохнул он шепотом.
С моря подходил крейсер «Грозный», а в небе, поблескивая
лопастями, кружил «Ка-25». Дымка размывала корабль, и что там
творилось на палубе, не давалось зрению. Но вот развернулась
счетверенная пусковая установка, и по косой растянулся оранжевый
факел пламени, унося тяжелую ракету П-35. И еще одну. И еще, и
еще…
- Давай… - шептал Азамат. – Давай…
Четыре исчадия спикировали почти одновременно, разворачиваясь
вдоль линии наступавших танков. Четыре взрыва, один за другим,
перетрясли пески полутонными БЧ. Волна горячего воздуха ударила,
едва не скинув Ершова с минарета.
- Эпичный натюрморт! – захохотал спецназовец, колотя кулаком по
хлипким перилам. – Ты только глянь, капитан!
Ершов глянул. Четыре воронки в ряд как будто прочертили красную
линию: за нее – ни шагу. С десяток танков горело, еще несколько
валялись вверх гусеницами. Около роты «Т-34» откатывались задним
ходом, пехота лезла на броню, бросая оружие. Но не все.
Ершов поневоле втянул голову в плечи, заслышав мерзкое зудение.
Одна из пуль впилась в перила, расщепляя сухое дерево, а другая
мягко чмокнула.
- Чуть не попали! – нервно хихикнул Ершов. – Азамат!
Спецназовец медленно съезжал на пол, скользя спиной по колонне.
Неотесанный камень пачкался кровью. Сев на пол площадки, словно в
изнеможении, погибавший боец шевельнул губами, силясь что-то
сказать, но его время истекло – лицо застыло, будто смерзлось.