- Пару раз соображал, - скривился Саймон. – «Столичная» хороша,
но здешний самогон… Гадость!
Отсмеявшись, курчавый пнул колесо «Ижа».
- Насчет пополнения, - переключился он на деловой тон. - В
Первомайске работает наш агент, он входит в спецгруппу генерала
Иванова, как аналитик…
- Знаю, - проявил Грин осведомленность. – Глеб Лукич Новаго. Мне
было рекомендовано не контактировать с ним.
- Мне тоже, - кивнул Смит. – Как успехи?
- Да так… - дернул плечом Саймон. – Вышел на одну деваху. Миха
ее на ноги поставил…
- М-м-м… - затянул Питер, щелкая пальцами. – Светлана!
- Она, - буркнул Грин, недовольный информированностью партнера.
– Последнюю неделю не ходил за ней. Кажется, девчонка заметила
слежку. А вот, если вдвоем… - он поморщился: - Shi-it… Все так
несерьезно… Какая-то малохудожественная самодеятельность!
- Так на это и расчет! – энергично отмахнул Смит. – Chief of
station здорово рискует, но тактика «профи действуют как любители»
может сработать… Да, насчет агента Новаго. Мне намекнули, что как
раз третий и выйдет с ним на связь.
- А нам, значит, не доверяют? – кисло усмехнулся Саймон.
- Да нет, тут другое… По секрету, между нами, ждать надо не
третьего, а третью!
- Ну, что ж, - Грин флегматично пожал плечами, - «любовь втроем»
- не худший вариант.
Старушка, вышедшая на крылечко магазина, кротко улыбнулась,
глядя на гогочущих парней.
«Молодежь… - подумала она. – Небось, о девках судачили.
Охо-хо-нюшки…»
Воскресенье, 7 марта. Около трех часов дня
Восточный Берлин, Карл-Маркс-аллее
Мне выделили квартиру в панельной десятиэтажке рядом с
рестораном «Москва». Смотришь с проспекта – полное впечатление, что
шагаешь по столице СССР. Всей разницы, что московские панельки – в
девять этажей, а берлинские довели до круглого счета. Да, и еще над
соседским домом ракетирует берлинская телебашня с нанизанным шаром
из нержавейки – с виду несерьезная конструкция, а ведь тридцать
метров в поперечнике, и весит, как полсотни загруженных
вагонов!
Закрыв за собой дверь квартиры, я мысленно выдохнул. Всю дорогу
от Александерплатц проверялся, но вроде чисто. «Шпицели» не
страшили особо – Маркус на моей стороне, а вот ребятишки из
Карлсхорста или с Кляйналлее…[1]
Беспокойство вцепилось в меня еще в Москве, и освободиться от
него не получалось. Тревог добавляла утрата сверхскорости –
раньше-то я мог так стартануть, что не удержишь в поле зрения!
Мелькнул размытым пятном – и нет меня. Мог и плюх надавать особо
наглым оперативникам. А теперь – всё, списан в обычные
смертные.