— Ага, спасибо. Так вот, — Берта
затянулась. — Не подумайте, никакого пафоса не было и в помине, Ри
был почти такой же, каким был всегда, он говорил спокойно, говорил
разумно, и говорил он правильные и логичные вещи. Которые оспорить
не представлялось возможным. Вот только чем дальше мы с ним на эти
темы беседовали, тем сильнее меня каждый раз мороз пробирал, уже
даже не до костей, а до глубины души, наверное.
— А что именно он говорил? —
нахмурился Скрипач.
— В первую очередь — о том, что мне
лучше всего было понятно. О математических моделях, о вселенной, о
наших работах — да обо всём. Вот только чувствовалось в его
рассуждениях нечто такое... словно он понял что-то, но то ли
стесняется, то ли боится об этом сказать. И самым главным было то,
что он упорно отмалчивался о том, что же он понял после того, как
получил от вас сигнал. О чем вы говорили с ним, Ит, и чья это
вообще была идея?
— Это была его идея. Изначально —
его. Если мы натыкаемся во время работы на нечто, способное каким
бы то ни было образом либо полностью опровергнуть, либо полностью
подтвердить наши теории, если ситуация перестает быть штатной, или
— если происходит что-то экстраординарное, мы подаем такой сигнал и
бежим. Бертик, я несколько лет нет-нет, да и задумывался об этом, и
лишь не так давно стал понимать, что вся эта канитель с сигналами
была им создана исключительно в связи с теорией линз, и...
— И с моим родным миром под
названием Сод, — добавила Эри. Она тоже взяла сигареты, повертела
пачку в руках. — Берта права. Это он предвидел. Но... он не
предвидел меня.
— Да, вот это верно, — согласился
Фэб. — Потом он, конечно, разобрался.
— Не слишком ли сложный план
получается? — справедливо спросил Эрл.
— На самом деле не слишком, особенно
с учетом того, кто является его автором, — пожала плечами Берта. —
Думаю, на первых этапах план был проще, много проще, вот только в
процессе его реализации он многократно усложнился. Изначально
господин Торк планировал запустить вот этих двух белых мышей в
лабиринт, — она указала на Ита и Скрипача, — а именно — в линзовое
построение, но вмешалась Эри, и закрытая система из шести
физических линз превратилась во фрактал, причем назвать эту модель
физической я не могу. Изменилась сама структура связки между
объектами, да и порядок самих объектов изменился тоже. Этого он не
учел. Потом...