– Ладно, действуй, – сказал Локсий
спустя минуту. – Только быстро, ради пневмы. Приведи сыночка во
дворец, пусть там скажет обличительную речь, выставит мать
последней гадиной и садится на трон. И Семелу сразу же – на допрос
в лабораторию! Всё должно занять минимум времени.
Кадмил почувствовал, как ноги стали
легче пёрышка. Да! Снова выиграл! Но рано, рано праздновать. Надо
выторговать свои условия.
– Минимум времени, гм... – он
озабоченно потёр подбородок. – Видите ли, мой бог, крайне
желательно, чтобы Акрион утвердился на троне, так сказать,
легитимно. Мы же хотим через него повлиять на умы людей. Чтобы он
был символом новой эпохи – эпохи, в которой алитее нет места. Для
такого нужно, чтобы эллины безоглядно верили новому лидеру. Это
быстро не делается.
Локсий пристукнул ладонью по
столу.
– Они безоглядно верят мне! И тебе!
Мы – боги! Можешь нынче же явиться во дворец и объявить твоего
Акриона законным наследником, а Семелу – шлюхой и ведьмой. При
большом скоплении народа. Быстро и просто.
– При всём уважении, вы уже являлись
им при довольно большом скоплении народа, – возразил Кадмил. – Смею
напомнить, в начале месяца гамелиона лучезарный Феб спустился с
небес на афинскую агору и лично запретил практиковать алитею.
Весьма убедительно и эффектно. Тот портик они до сих пор пытаются
отстроить заново. И что? Да, те, кто присутствовали при этом,
никогда больше не вспомнят об алитее и детям вспоминать закажут. Но
те, кто не видели вас воочию, знают о явлении Аполлона лишь со слов
очевидцев. И в результате всё равно кое-кто не верит и продолжает
заниматься практиками. Некоторым людям не нужны знамения, им нужны
доказательства.
– Значит, надо припугнуть их
сильнее, – проворчал Локсий. – Как тогда, когда я запретил им
воевать. Мы должны быть жёсткими. Сострадание есть немощь!
Несколько очень долгих мгновений
было тихо.
– В тот раз вы разрушили непокорный
Коринф, – негромко сказал Кадмил. – Готовы сейчас разрушить ещё и
Афины?
Локсий вперил в него взгляд. Кадмил
выдержал, не отведя глаз. Тяжёлое чувство, порождённое божественной
эманацией, усилилось до предела. Время текло медленно, как тающий
воск; Кадмилу страшно хотелось пить, а затылок одеревенел. Краем
глаза он заметил движение и понял, что жуткие статуи подкрались к
нему вплотную.