Акрион кивнул, собираясь с
мыслями.
– С чего же начать? – спросил он.
Слова наконец-то прозвучали как надо: взвешенно и спокойно.
– Эвге! – одобрительно
отозвался Кадмил. – Вот это другое дело. А сам как считаешь?
Акрион ненадолго задумался.
– Аполлон не сказал, кто стоит за
гибелью отца, – произнёс он. – Видно, я должен выяснить это
сам.
– Верно, – качнул головой Кадмил. –
Не всё же богам за тебя делать.
– Тогда прежде всего надо вернуть
себе имя, – решил Акрион. – Пойти ко двору и заявить, что я – сын
царя. А потом… Может быть, в поисках убийцы поможет мать?
– Неплохо для начала, – пожал
плечами Кадмил. – Семела сейчас во дворце. И там же твоя сестра,
Эвника. Действуй!
В синем полумраке лицо его
светилось, как серебряная монета. Акрион потоптался на месте,
взлохматил волосы и, буркнув: «ну, я пошёл тогда», с оглушительным
треском полез сквозь фисташковые кусты обратно на дорогу.
Они молча шли меж двух стен леса, в
шуршащих ветвями сумерках. Луна ещё не взошла, но фронтон Ликея
белел на фоне сине-черного неба, и колонны храма напротив несли
ночную вахту, как окаменевшие солдаты. Совсем рядом ухнула сова;
пролетела над головой, неслышно обнимая воздух мягкими крыльями.
«Символ Афины, – подумал Акрион. – К добру». Уверенности не
прибавилось, но зато сильнее стало чувство собственной правоты.
Полчаса спустя впереди замаячила
плотная масса городской стены. Диохаровы ворота были, по счастью,
ещё открыты.
– А всё-таки здорово, что вы с
Аполлоном столковались, – вдруг сказал безразличным тоном Кадмил. –
В случае отказа он бы на тебя наслал безумие. Не самая приятная
штука.
– Безумие? – опешил Акрион.
– Ну да, знаешь, как оно бывает:
кретинизм, припадки, слюни до пола, – Кадмил изобразил жестами. –
Бегал бы голый по улицам и орал благим матом. Обычное наказание для
тех, кто ослушался богов. Не все соглашаются, м-да.
– Что же... что же ты раньше не
сказал? – Акрион не знал, пугаться или сердиться.
– Ну, можно было бы, конечно, –
неохотно согласился Кадмил. – Только это бы ограничило твою волю к
решению. Фактически, Локсий принудил бы тебя к мести. А так дела не
делаются. Понимаешь, боги очень трепетно относятся к свободе воли
смертных... Ну да я уже говорил.
Акрион промолчал, не решаясь
вымолвить то, что вертелось на языке.
– Да ты же согласился, чего уж
теперь, – пожал плечами Кадмил.