Вскоре опять начался дождь. Копать стало очень трудно. Вынимаемая земля была очень влажной и тяжёлой, сильно прилипала к лопате. Когда же её выкладывали на бруствер предполагаемого окопа, она сползала вниз.
Кое-как, с грехом пополам, Ефиму и его однополчанам удалось вырыть окопы, по пояс глубиной и ротный сказал, что этой глубины вполне достаточно.
Спустя некоторое время дождь прекратился, и сплошная облачность немного рассеялась.
Затем Ефим и его однополчане начали соединять окопы ходами сообщения.
Только они успели это сделать, как на горизонте показалась странная машина, летящая в их сторону и громко гудящая.
Как позже узнал Ефим, это был аэроплан.
Аэроплан подлетел к их окопам, начал кружиться над ними, а затем стал сбрасывать на головы солдат гранаты и бомбы.
Ба – бах! Бах! Бах! – послышалось со всех сторон.
Гранаты стали взрываться то недолетая, то, перелетая окопавшихся людей, но некоторые попадали и в сами окопы.
Вжик – вжи – вжи стали проноситься осколки около головы, повсюду поднялись фонтаны из комьев земли.
Ефим бросился на дно свежевырытого окопа и затаился.
Взрывы то удалялись, то приближались к нему. Один взрыв прогремел совсем рядом с окопом. Выброшенные комья земли засыпали Ефима с ног до головы, но осколки просвистели над головой, не задев.
Долго ещё аэроплан кружился над окопами, методично сбрасывая гранаты и бомбы, а выполнив кровавое дело, улетел.
Ефим полежал в укрытии ещё некоторое время, подождал, пока не стихнет гул аэроплана, а затем начал постепенно выкапывать себя из земляного заточения.
Повсюду были видны воронки от взрывов бомб и гранат. Около некоторых окопов лежали убитые, раздавались стоны раненых. Ефим бросился к окопу Митрофана.
Митрофан лежал присыпанный землей, слегка постанывая, из правой руки текла струйка крови.
– Митрофан! Жив? – озабоченно спросил Ефим.
– Кажись, живой, – вяло ответил полу оглушённый Митрофан.
– Шо с рукой?
– Мабудь, малость зацепило.
– Давай помогу перевязать.
– Давай.
Ефим перевязал односельчанина и помог подняться.
Многие однополчане уже пришли в себя. Кто остался цел, и невредим, помогали раненым перевязываться.
– Шо-то Курицы не видать, – озабоченно проговорил Митрофан.
– Надо посмотреть в окопе, – ответил Ефим.
– Дык пойдём, поищем, – предложил Митрофан, морщась от боли, случайно задев раненую руку.