- Да как вы смеете обвинять меня в измене, я верой и правдой
служу своему отечеству. Это ложное обвинение, и я буду жаловаться
государю на ваш произвол, - произнёс генерал.
Возмущение на их лице было настолько естественным, что я даже
засомневался в своей версии, но я быстро справился с собой и
ответил:
- Два часа назад ваш сын попытался совершить вооружённый
переворот, склонив на свою сторону драгунский полк. В ходе
скоротечного сражения двадцать пятый кавалерийский драгунский полк
был полностью уничтожен. Ваш сын - капитан Обручев был ранен, а в
последствии арестован. Теперь он дожидается военно-полевого
трибунала и к вечеру будет расстрелян как государственный изменник.
Так же у посольства Франции задержан шпион, который направлялся к
вам с целью вывезти вас из страны. Так же получены другие данные
подтверждающие вашу работу на французскую разведку. Поэтому теперь
вами будут заниматься профессионалы своего дела, и мы получим все
нужные нам данные. Разрешение на применение к вам пыток, я уже дал.
Так что больше мы с вами не увидимся, думаю, что к концу недели
ваши страдания закончатся, и вас казнят через повешение как
государственных преступников, - произнёс я, отслеживая реакцию
обоих.
Если генерал смог сдержать свои эмоции, то его супруга
разразилась слезами и, вскочив со своего стула, бросилась мне в
ноги.
- Ваше Высочество, умоляю вас, мы всё расскажем, мы будем
сотрудничать, только умоляю вас сохраните жизнь моему сыну. Это я
во всём виновата, меня судите, я уговорила мужа пойти на
сотрудничество с властями Франции. Только прошу - не казните сына,
- прорыдала она.
От её слов генерал скривил лицо. Было видно, что он не ожидал от
неё подобного, но теперь отнекиваться не имело смысла.
- Мы готовы сотрудничать, если вы обещаете нам свободу и
гарантируете моей семье жизнь, - произнёс он.
- Вы не в том положении, чтобы ставить условия. Всё будет
зависеть от того, какую пользу вы сможете нам принести. Заработать
жизнь себе и своим близким нужно ещё постараться. Я пока склоняюсь
к варианту проведения жёсткого допроса и вашей казни. Так будет
проще для всех, и я не вижу причин менять своё решение, - сказал я,
глядя прямо в глаза генералу.
- Я готов сотрудничать и расскажу всё, что я знаю и даже готов
передавать ложную информацию.