— Какой я тебе дядя, мелочь? В машину давай, разговор есть.
Пытаюсь освободить конечность из его захвата, но попытка проваливается. Лавров держит крепко, но при этом не причиняет боли.
— А я с незнакомыми не катаюсь, — невинно хлопаю глазками и вижу, как мужчина начинает заводиться.
— А я не незнакомый. Садись, у меня мало времени.
Я смотрю на подругу в поисках помощи, но быстро понимаю, что бесполезно — подруге не хватает только ведра попкорна и газировки.
— Ната, меня тут умыкнуть пытаются. Долго стоять собираешься, как столб? — гаркаю на неё.
— А умыкните меня. Я совсем не против, — улыбается обольстительно, поправляя рубашку на внушительной груди.
Декольте ползет вниз, и мне хочется хорошенько двинуть этой соблазнительнице, чтоб в себя пришла.
— Садись в машину, мелочь, — цедит Тимофей и подтягивает меня к себе.
Я упираюсь пятками в асфальт, жалея, что на балетках нет шипов.
— Я буду кричать, — вру без зазрения совести.
Кричать-то я не собираюсь, но припугнуть — святое. Чего он вообще нарисовался?
— Хватит дурить, ты же узнала меня, — с нетерпением рычит Лавров и встряхивает меня, — ты крестница моего отца.
— Дальше что? Это не отменяет того, что ты собираешься сейчас засунуть меня в машину против моей воли, — протестующе пищу, когда он открывает дверь и закидывает меня в салон. — Ната, в полицию звони! — кричу что есть мочи, цепляясь за дверь, которую Тимофей пытается закрыть.
Он злобно рычит и все же упаковывает меня в свой танк.
— Бешеная, — выплевывает, когда садится за руль.
Откидываюсь на спинку и выдыхаю сквозь стиснутые зубы. Машина трогается с места, и я вжимаюсь в прохладную кожаную обивку. Тайком посматриваю на хмурый профиль мужчины, пытаясь унять свою щенячью радость. Кожа горят от его прикосновений, а низ живота сладко тянет от близости этого мужчины. Его темные брови нависают над сосредоточенно смотрящими вперед глазами. На щеках щетина. Волосы длиннее, чем я помню, и зачесаны назад — руки так и чешутся зарыться в эти волны, но я только прикусываю губу.
И в этот момент он решает посмотреть на меня в зеркало заднего вида. Прикусываю язык, чтобы не показать его в ответ на недовольный взгляд.
— Куда ты меня везешь? — кручу головой, пытаясь разобрать направление движения. — Какого черта вообще происходит?
В горле ком. Пульс долбит по ушам. Ладони покрываются потом. Сжимаю челюсть и начинаю дышать, как учил в свое время психотерапевт. Приступ трусливо прячется в уголке сознания, и тело расслабляется.