Род леди
Целестии определенно не бедствовал. Ночью я не успела рассмотреть особняк и
теперь наверстывала упущенное, с трудом сдерживая удивленные возгласы и желание
потрогать каждый предмет. Нет, я, конечно, была в исторических музеях, но
тут-то все настоящее!
Похоже, я
попала в век примерно шестнадцатый с поправкой на то, что этот мир развивался
иначе, чем наш. По коридорам сновали слуги, во дворе ржали лошади – при
особняке была собственная маленькая конюшня. Я заглянула на кухню, вдохнула
пряный запах специй и поразилась огромному камину, в который можно было
спрятаться целиком. Поварихи уже месили тесто и резали овощи, а в очаге жарили
истекающую соком рыбу.
Слюнки при виде
нее потекли сами собой. Да уж, питание здесь наверняка экологичное. И вкусное,
судя по завтраку. Ну, по крайней мере для богатых людей.
Мебель в доме
была деревянной, с вычурной резьбой. Над креслом главы семейства в обеденном
зале, должно быть, работал настоящий мастер. И везде: в инкрустации, узорах,
росписях – встречались одни и те же мотивы.
Чаще всего
попадалась птица, распахивающая крылья над разожженным костром. Насколько я
знала геральдику, так обозначался феникс – символ бессмертия. Он украшал в
особняке все гербы, нашла я его и на себе: он был выгравирован на кольце и
серьгах Целестии. Видимо, это был фамильный символ рода.
Что ж, мне он
вполне подходил.
Вторым по
частоте был золотой круг, похожий на диск из склепа. У некоторых слуг такой же маленький
символ висел на груди, как у христиан – крест. Я заметила, как люди, спотыкаясь
или роняя вещи, шептали что-то и касались этих подвесок.
Однако особо
познавательной стала прогулка по галерее с вывешенными портретами семьи. Я
медленно шагала вдоль картин, пристально вглядываясь в каждую из них.
Лица казались
знакомыми. Впрочем, как и весь дом. У меня не исчезало ощущение, что я уже видела
все это раньше, просто забыла. Наверняка Целестия действительно проводила здесь
немало времени, и ее мозг еще хранил память об этом.
Я дошла до
конца ряда – самых свежих портретов. Мужчина с орлиным профилем и сединой в
волосах был отцом Целестии. Вчера мы уже встретились, и художник ему явно
польстил. Рядом, на том же портрете, напротив мужчины, была изображена скромная
светловолосая женщина с потупленным взглядом, очень похожая на Целестию.