Хорошим
напоминанием о том, что я не имею права проиграть, стала поездка по Эсьене. А
вернее, тот момент, когда карета прокатилась по площади перед дворцом, на
которой расположилась штаб-квартира охотников. Ее внешний вид оправдывал
мрачные слухи об ордене. «Тяжелый» фасад без излишеств, узкие окна, похожие на
бойницы, у входа стража в черной форме и тоже несколько постаментов с каменными
зверюгами, только размером поменьше. Над входной аркой в солнечных лучах
блестела эмблема с горящим костром, а на шпиле над зданием сверкал золотой шар
– символ бога Энтара.
Но гораздо хуже
был костер, сложенный на площади. Он не горел – у деревянного столба всего лишь
была кинута охапка соломы. И все равно я вздрогнула.
Милые ребята
эти охотники.
Лошади цокали
подкованными копытами по булыжникам мостовой, увозя меня подальше от
неприятного места. Карета развернулась, и теперь в окне стало видно один лишь
дворец и его обширную территорию.
Снова им
залюбовавшись, я невольно подумала, что мне бы понравилось тут жить, даже
несмотря на опасное соседство.
Экипаж медленно
въехал на площадь перед дворцом и остановился недалеко от ворот. Не успел он
окончательно замереть, как открылась дверца и прозвучал голос слуги:
- Добро
пожаловать в королевский дворец, леди Тэвьера!
Принимая его
руку, чтобы сойти с приступки, я удивилась. Они уже узнали, кто я? Неужели определили
это по гербу с фениксом на карете? Ничего себе здесь вышколенные слуги…
Я уже
спустилась, когда меня отвлек странный звук сверху – словно хлопали огромные
крылья. Пряди волос тронуло неожиданно сильным порывом ветра. Задрав голову в
поисках того, что так шумело, я снова застыла от изумления.
Над нами летел
грифон. Зверь с телом льва, длинным хвостом и белой орлиной головой взмахнул
огромными крыльями, грациозно опустился недалеко от кареты и припал к земле,
позволяя всаднику покинуть свою спину. Мужчина сделал это с не меньшей
ловкостью, легко соскочив на мостовую и развернувшись ко мне.
Честно – я не
знала, от кого из них под большим впечатлением. То ли от мифического чудовища,
которое смирно ждало, когда к нему подойдет конюший (или грифонюший?), то ли от
всадника.
Рослый мужчина
был сложен, как Аполлон. Длинные, до плеч волосы, настолько светлые, что
казались почти белыми, придерживал кожаный шнур, обвязанный вокруг лба. Высокий
лоб и ясные серые глаза намекали на недюжинный ум, волевой подбородок – на
твердость характера, а морщинки в уголках рта и у бровей – на то, что жизнь
всадника сложно назвать безмятежной. Богатая одежда и плащ, застегнутый на
золотую цепь, выдавали знатное положение незнакомца.