— «Темная сторона», — фыркнул
Друцкий. — Название громкое, но вычислить каждого из вас не
составит особого труда.
Я мысленно согласился с наследником
рода.
Группа, с которой связался Сергей, не
совершила ничего по-настоящему серьезного. Школота, возомнившая
себя цифровыми богами. Нам везло, что долгое время выходки «Темной
стороны» не пересекались с интересами аристократов.
Думаю, вы уже поняли, что кланы
курируют все сферы, в которых вращаются деньги. Добыча ископаемых,
новые технологии, банковский сектор, инвестиции. За каждым банкиром
или промышленником стоят одаренные. Те, кто держит в своих руках
реальные рычаги управления. Кланы выкупают контрольные пакеты акций
у перспективных компаний, проворачивают откровенные рейдерские
захваты, оказывают давление на мещан десятками способов.
Закон не писан.
Это про нас.
Возникает естественный вопрос — зачем
открывать свой бизнес в такой стране? Нужно ли вообще куда-то
стремиться, если ты — не благородных кровей? Отвечу: под клановым
крылом всё не так уж плохо. Вместе с утратой влияния бывший
руководитель производства получает стабильность и перспективы
роста. Выдавливает с рынка менее удачливых конкурентов. Богатеет
вместе с кланом. При условии, что род достаточно влиятелен, а его
лидер умен и предприимчив. Зачастую так и бывает. Аристократы не
обязаны разбираться в тонкостях рыночной экономики, но они могут
нанимать людей со стороны. Лояльность при этом гарантируется не
только высоким заработком, но и страхом вызвать гнев
могущественного покровителя.
Я не знаю, по каким каналам Кротов
вышел на моих приятелей. Через свою службу безопасности или дернул
пару веревочек в силовых ведомствах. Фишка вот в чем: если смог он,
смогут и другие.
— Тот, кого мы взломали, — я
неопределенно махнул рукой. — Пустое место. Вообще никто.
— Наши взгляды удивительным образом
сходятся, — кивнул Друцкий. — Меня интересует другое, Сергей. Ты
пользовался своим даром?
При этих словах я насторожился.
Мой собеседник ступил на скользкую
дорожку. Развивать тему корректировщиков не хочется, но, полагаю,
меня прижали к стенке.
— Немного, — тихо ответил я.
— Дурак, — вырвалось у моего
собеседника.
В машине повисло напряженное
молчание.
— Извини, — слегка сбавил обороты
Виктор Константинович. — Ты просто не видишь всех механизмов,
приведенных в действие.